Обветренные губы пленника шевельнулись:

– Не говорите загадками. Какая вещица?

– Брат сказал мне, что хранил ее в своем загородном доме. Она очень нужна мне. В конце концов, я готов хорошо за нее заплатить.

– Я не знаю, о чем вы говорите… – потерянно прошептал Ажидамов.

Ноздри хозяина яхты раздулись от гнева.

– Не пытайтесь меня обмануть! – прикрикнул Анатолий на пленника. – Прежде чем залечь в клинику, вы заполучили одну важную улику, очень нужную мне! Вы в самом деле думаете, что сможете выкрутиться из этого дела?! У меня нет слов! Идея с комой была прекрасной, однако мальчишка-журналист раскусил вас. Одна моя знакомая дура наняла его для поисков убийцы Ланового и рекомендовала с очень хорошей стороны. Мне лично не нужен убийца Ланового – я предполагаю, что и тут наследили вы. Мне нужно только то, что мне и так принадлежит, – его глаза заблестели. – Борис ненадолго оставил вас, мой друг. Здесь вы беспомощны и одиноки. Сейчас я поднимусь наверх и вновь позову его…

Павел вздохнул.

– Зовите! – кивнул он. – Если ваша горилла убьет меня, туда мне и дорога. У меня была единственная радость в жизни, и я ее лишился. С тех пор жизнь потеряла для меня всякий смысл. Да, признаю: это я грохнул вашего братца вместе с его бабами. Он надежно прятался в загородном доме, однако его охранник оказался моим сослуживцем по Афганистану, а такая дружба, как известно, – самая крепкая на свете. Вдвоем мы совершили идеальное убийство, о его истинных виновниках можно только догадываться, но улик против нас никому не найти. Что же до всего остального – меня это не интересовало. Я с тех пор обходил это место десятой дорогой…

Щеки Федосеева раздулись.

– Ты врешь! – закричал он. – Куда же делась эта вещь?!

– Понятия не имею. Возможно, ваш брат вас обманул, и того, о чем вы говорите, там вообще не было.

Анатолий опустил голову.

– Послушайте, – продолжил Ажидамов, переводя дыхание. – Вы достаточно поиздевались надо мной. Отпустите меня. Клянусь, я не взял и горелой спички с дачи вашего брата!

Федосеев ничего не ответил и молча вышел из каюты, заперев дверь. Оказавшись в коридоре, он крикнул:

– Борис, ты далеко?

– Здесь я, – отозвался сверху его верный пес.

– Гость останется на ночевку, – сказал Федосеев, подойдя к спустившемуся по трапу Карташеву, – во всяком случае до тех пор, пока я не прикажу его… освободить. – И он подмигнул подручному. – Ты отвечаешь за него головой! Если он вздумает безобразничать, объясни, что этого делать не стоит. Поручаю его тебе. Если уж он совсем расшалится, ты должен будешь как следует разбить ему морду… Пока что я еще надеюсь на его благоразумие и даю ему три часа. Если по истечении этого времени он ничего не скажет, придется нам похоронить его в водах Черного моря.

– Ясно, хозяин.

Они переглянулись, и Карташев направился в каюту.

Пименов вышел из своего укрытия в тот момент, когда Борис рванул пленника за ворот рубахи и сильно ударил его по лицу. Голова Ажидамова дернулась, он повалился на пол. Заглянув в приоткрытую дверь, журналист увидел: руки пленника крепко связаны, его пальцы посинели… Ударом ноги Карташев заставил бывшего десантника перевернуться на спину, потом снова ухватил его за рубаху, рывком поставил на ноги и прислонил к стенке. Павел хватал ртом воздух, из его носа текла струйка крови. Карташев отступил на шаг и полюбовался результатом своей грязной работы.

– Ты надумал отдать нам то, что тебе не причитается? – спросил он.

Павел посмотрел на него измученными глазами:

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Пусть твой хозяин объяснит…

Борис подмигнул ему:

– Одно маленькое электронное устройство с нужным нам материалом.

– Я ничего такого не видел…

Карташев подошел к несчастному и принялся изо всех сил хлестать его по лицу. Павел лишь морщился от ударов. «Он убьет его», – мелькнуло в голове журналиста. Никто не в силах предугадать, как долго человек может продержаться. Этот мордоворот загонит Ажидамова в могилу, и тот не успеет помочь Саше выбраться из навалившегося на него кошмара. Нет: надо действовать. Пора!

– Ладно, подумай еще, у тебя пока есть время. – Борис ловким ударом свалил пленника на койку. – Но когда я вернусь, твоя «горячая точка» покажется тебе раем. Я умею выбивать из людей показания!

Он вышел из каюты, сильно хлопнув дверью, и оставил ключ в замке. Пименов выждал, пока Борис поднимется на палубу, и проскользнул в тесное помещение.

– Не пугайтесь… – тихо начал он.

Ажиданов взглянул на него с удивлением.

– А вы кто такой? – хрипло спросил он.

– Тот, кто хочет вам помочь! А вы поможете мне.

Ажидамов сел на койке. Это далось ему с большим трудом:

– Правда? Интересно, а я зачем вам понадобился?

Александр приблизился к нему и прошептал:

– Нельзя терять ни минуты! Мы должны выбраться отсюда. Федосеев уехал, на судне остался только этот один гориллоподобный тип… Но вдвоем мы его одолеем, – он достал из кармана заранее припасенный ножик и перерезал веревки на руках пленника.

Павел начал разминать отекшие пальцы.

– Мне нравится ваше предложение о моем спасении, однако, как вы выразились, у этого гориллоподобного молодца есть оружие, причем огнестрельное. Он перестреляет нас, как воробьев, – заметил он.

– Значит, и нам надо найти оружие! – заявил Саша.

– Какое?

Пименов заметил усталость и явную отрешенность Ажидамова, но не осудил его за это. Ему пришлось столько испытать! Значит, придется взять все на себя. Он понимал: с минуты на минуту здесь появится Карташев, и быстро оглядел помещение. В глаза ему не бросилось ничего, кроме стула, на котором десять минут назад сидел Федосеев. Однако стул для дела не годился. Вернее, так: будь Павел Ажидамов, бывший десантник, в «форме», ему бы и это «оружие» подошло. Но после избиения ему трудно будет даже поднять этот стул.

Саша бросился в коридор, нашарил на стене выключатель и включил свет. Взгляд его остановился на пустой бутылке из-под водки, валявшейся в углу. Александр схватил ее и прижался к стене, не забыв выключить в коридоре свет. Его действия оказались очень своевременными: Борис уже спускался вниз. Казалось, ступеньки трапа прогибались под его мощными ногами. Рука Пименова сжалась на горлышке бутылки. Черт возьми, он же никогда не пробовал использовать такое оружие в драках! А если он не рассчитает своих сил? Лишь одно служило утешением: голова у такого молодца должна была быть крепкой. Ей наверняка немало доставалось в жизни. Пименов вновь скользнул в каюту и запер дверь. Карташев толкнул ее ногой и поморщился:

– Какого дьявола? Как это случилось?

Впрочем, преграда ему нисколько не помещала. Сильный удар ногой – и дверь отлетела в сторону. Гориллообразный Борис с ревом ворвался в каюту и устремился на Ажидамова, который спокойно лежал на койке.