маленькую обезьянку. На столе перед ним уже исходила паром чашка какао и лежали на тарелке пшеничные блинчики с вишневым джемом.

Анри довольно облизнулся и, не мудрствуя лукаво, не дожидаясь предложения начать есть, схватил блинчик.

Роман, глядя на это, негромко фыркнул и, беря с собственной тарелки точно такой же блинчик, слегка вздохнул.

– Все лучшее – детям… Почему я не догадался просто взять и начать есть, прикинувшись маленьким?

– Потому что ты сидел, закинув ноги на стол и провоцировал папу сделать тебе замечание, – каверзно заметил Андре и, предпочитая сделать вид, что сказал это не он, сам поспешно углубился в завтрак.

Роман окинул его долгим взглядом и угрожающе приподняв блинчик, указал им на излишне говорливого кузена.

– Учти, капитан – я припомню тебе это, когда мы выйдем в море. И вот тогда… – он замолчал на полуслове и, сохраняя мрачную и пугающую таинственность, погрозил собеседнику блинчиком.

…Завтрак прошел в атмосфере всеобщих шуток и редкого выражения недовольства со стороны Романа. Выражал он его, как правило, в сторону Альберта, что тот сносил с исполненной вселенского терпения улыбкой, после выслушивал негодование Андре, отвечал какой-нибудь колкой шуткой, и мир оказывался восстановлен.

Ричард на протяжении всего времени сидел, будто в воду опущенный и, в конечном итоге, не закончив толком трапезу, поднялся на ноги.

– Извините, нет аппетита, – голос оборотня звучал как-то странно-заморожено, отстраненно, и Татьяна, как всегда переживающая за каждого из своих друзей и родственников едва ли не больше прочих, насторожилась. Ричард тяжело вздохнул и махнул рукой куда-то в сторону коридора, ведущего к библиотеке.

– Я… пойду. Мне подумать нужно.

Альберт слегка покачал головой и, вздохнув, кивнул. Наказание баронета не пытаться перетянуть одеяло на себя, мужчина, разумеется, помнил, однако же, и оставаться в стороне, будучи одним из участников событий, да еще и первопричиной такого состояния Ричарда, не мог.

– Ричард! – дождавшись, когда уже направившийся в указанную сторону мужчина обернется, он быстро улыбнулся, – Я ведь могу и ошибаться.

Оборотень, не отвечая, дернул плечом и, отвернувшись, решительно зашагал прочь. Татьяна, проводив его долгим взглядом, нахмурилась, переводя взгляд на отца.

– В чем ты можешь ошибаться? Что происходит, что с Ричардом?

– Не успел появиться, уже нам дядю испортил, – Роман, недовольно насупившись, отправил в рот последний блинчик и, пытаясь одновременно жевать и говорить, прибавил, – Я февь воворил, фто он флотей.

Анри, абсолютно довольный дядюшкиной выходкой, прыснул в какао, разбрызгивая его на добрых полстола.

Эрик, который, познав радость отцовства, теперь изо всех сил заботился о нравственно-моральном воспитании сына, и совершенно не желал видеть, как ему подают дурной пример, хмурясь, хлопнул ладонью по столу.

– Роман! Прожуй, потом говори, и хватит учить моего сына всяким глупостям!

– Да кто ж его учит? – виконт, с некоторым трудом проглотив довольно большой кусок блина, пару раз удивленно моргнул, – Он сам всему учится, причем совершенно не интересуясь мнением старших. Избаловали мы ребенка, ужас просто какой-то, – он наиграно вздохнул и неожиданно нахмурился в сторону Альберта, – А его новоявленный дед однозначно его еще больше избалует! Я всегда говорил, что дядя – злодей!

– И он опять грозит укором,

На воре шапка не горит,

Но будет он покрыт позором,

Коли Роман так говорит, – ехидно отреагировал Андре и, глотнув кофе, легко пожал плечами, – Кстати, дядюшек у тебя, помнится, целых две штуки, так что ты уж будь добр, уточняй, о ком идет речь.

– Хватит вам, – Татьяна вздохнула и, мимолетно погладив сына по голове, сама поднялась на ноги, – Пойду спрошу, как он… Не могу видеть его в таком состоянии, особенно когда не понимаю, в чем дело.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – Альберт негромко вздохнул и, покачав головой, быстро глянул на сына, – Ричард переживает сейчас… некоторое потрясение, которое пережить ему следовало бы в одиночку. Иначе он не будет готов…

– Ты плохо знаешь его, папа, – девушка, чуть нахмурившись, упрямо выпрямилась, отстраняясь от стола, – Когда Ричард переживает, гораздо лучше, если рядом будет кто-то, кому он сможет открыть душу. Анри… веди себя хорошо, пока я буду говорить с Ричардом.

– Я всегда себя хорошо веду, мама, – моментально отозвался мальчик, – Это только папа всегда мной недоволен.

– Я?.. – Эрик, поперхнувшись от неожиданности, растерянно уставился на сына, – Анри… Что это еще за заявления? Когда я был тобой недоволен??

– Прямо сейчас, – живо отозвался мальчишка и, широко улыбнувшись, чинно отпил оставшееся в чашке какао.

Татьяна только вздохнула и, не желая развивать эту дискуссию, решительно направилась беседовать с оборотнем.

Роман, окинув долгим, внимательным взглядом всех оставшихся за столом, самодовольно улыбнулся и демонстративно размял пальцы.

– Итак, нас беззастенчиво бросили. Поздравляю, друзья… и ты, дядя, мы теперь можем полноценно заняться воспитанием ребенка! А то при Татьяне это сложно делать, она все время боится, что мы будем его угнетать… Ребенок, – он с интересом склонил голову набок, всматриваясь в мальчонку, – Ты готов к тому, что мы тебя будем угнетать?

– У ребенка еще есть отец и дед, которые присутствуют здесь, – Винсент, хмыкнув, откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди, – Боюсь, они не позволят этого угнетения. А если ты опять сцепишься с Альбертом, Роман, воспитывать я начну тебя.

– Оставьте это! – великий маг, неожиданно решительно привлекая к себе внимание, вскинул руку, останавливая спорщиков, – Если в вас проснулась тяга вести беседу, давайте говорить хотя бы о вещах более важных и более… насущных, нежели угнетение моего внука. Анри, иди сюда.

Анри, легко соскользнув со стула, быстро покосился на отца и, не встретив во взгляде того возражения, заулыбался, бросаясь к дедушке. Тот, легко подхватив мальчонку, усадил его себе на колени и победоносно воззрился на Романа.

– Малыш теперь под защитой, мой дорогой племянник, угнетение откладывается до лучших времен. Скажите мне… С чего вы планируете начать нашу битву?

– Какую битву? – Анри, вмиг оживившийся и заинтересовавшийся, повернулся на коленях мага, с любопытством вглядываясь в его лицо. Мужчина, усмехнувшись, легонько коснулся кончиком пальца его носа.

– Это взрослая битва, малыш, тебя мы от нее защитим. Но сначала я бы хотел услышать предложения…

– Тогда делай их сам, – моментально включился доселе излишне увлеченный завтраком Луи, – Тут я на стороне Романа – если тебе так хочется командовать, дядя, – вперед! Вноси конструктивные предложения, чтобы мы могли…

– Их критиковать! – жизнерадостно подхватил виконт, – Итак, мы слушаем. Может быть, применим твой излюбленный тактический прием и заявимся к нему в гости? А что, потребуем отдать нам квартирку и звание…

– Замок и титул, – подсказал Эрик, тоже припомнивший первый визит дядюшки к стенам их замка и,