— Я не могу, Карина. Ты должна выбрать мужа, любого из двенадцати, — с нажимом сказал я, давая ей подсказку.

— Из одиннадцати ты хотел сказать, — упавшим голосом ответила она.

Она вырвала пальцы из моей ладони и поднялась. Глаза были сухими, но смотрела она на меня теперь иначе. Холодно и безжизненно.

— Карина, подожди… — я хотел остановить и утешить её, но она рванула к двери.

— Ты такой же, как все они. Ты только кажешься другим, — её слова прозвучали как обвинение, и мне стало стыдно. Мы действительно поставили красивую и нежную девушку в положение, когда она думает, что должна лечь в постель с кем-то против воли. Вместо того, чтобы заботиться о ней и поддержать, я играю на её чувствах.

Она убежала, хлопнув дверью. Больше всего мне хотелось пойти за ней и рассказать правду. Рассказать о том, как сильно она мне нравится, об этом дурацком плане, о том, кто для меня Эльва.

Вместо этого я пошёл советоваться с отцом.

Выслушав меня, он постучал пальцами по столу.

— Ирт, посмотри на это иначе. Она пришла к тебе сама, рассчитывая на помощь. Очевидно, что среди остальных ты уже занимаешь более важное место. Ты кажешься ей другим, она тебе это сама сказала. Придерживайся той же линии поведения. Вскоре её расположение перерастёт в симпатию. А дальше возникнут чувства, и чем недоступнее будет их объект, тем сильнее они станут, — сказал отец.

— Мы поступаем некрасиво. Она переживает и мучается.

— Да? А до меня дошла информация, что она вручает потенциальным женихам списки с дорогостоящими подарками и вертит ими, как ей заблагорассудится. Девочка не так наивна и безобидна, как хочет тебе показаться. А ещё совсем не глупа. Если бы между вами с Эльвой действительно что-то было, ты бы ей, скорее всего, помог. Она правильно рассчитала, что нам выгоднее от неё избавиться, чем отдать в другой клан.

Отец хмыкнул и откинулся в кресле.

— Что, если она найдёт другого союзника?

— Я удалил из замка всех мужчин, которые могут представлять хоть какой-то интерес. Думаю, что с похожим предложением она придёт ко мне. Когда и я ей откажу, станет присматриваться к тем, кто есть в городе. Нужно максимально ограничить её контакты с другими людьми. Метель нам даже на руку.

— Как только станет теплее, можно взять её на охоту.

— Отправить тебя в лес одного с двумя женщинами и одиннадцатью агрессивными кретинами? Действительно этого хочешь?

— Нет. Я просто боюсь, что она сбежит.

— Это твой клан, и он подчиняется тебе. Не хочешь, чтобы она сбежала, — сделай так, чтобы у неё не получилось, — жёстко ответил отец. — И думаю, что пора дискредитировать тех, кто ещё не успел оскандалиться в её обществе. Когда закончится метель, они отправятся в бордель, а я позабочусь о том, чтобы Карина обо всём узнала. Это я возьму на себя.

Следующие дни шли один за другим. Я погрузилась в густое отчаяние. Метель утихала медленно, в город выходить мне не разрешали. Наконец я почувствовала себя тем, кем являлась: привилегированной пленницей.

Я надеялась, что у Алины дела обстоят лучше, чем у меня. Мне снилось, как она плакала. Я ходила на занятия, тренировалась, ела, спала, но доверяла теперь только ингемам.

С ними мы хорошо подружились, я больше не боялась того, что они ползают над моей головой по паутинному балдахину. Кроме того, опытным путём я выяснила, что они могут делать ткань. Больше всего она была похожа на тонкое шёлковое кружево.

Я хотела получить от них бельё, но пока что им удавались только небольшие кусочки размером с ладонь. Сшивать их между собой я не могла. Во-первых, получалось некрасиво, во-вторых, не очень-то я умелая рукодельница.

Паутина была очень тонкой, но при этом прочной.

Из предоставленных Нельсой хлопковых отрезов я на скорую руку наметала необходимую форму и сейчас показывала её паукотикам.

— Смотрите, мне нужна вот такая форма. В моём мире у меня были похожие трусики, знаете, как я их любила? Пожалуйста, очень попрошу, сделайте что-то подобное!

Ингемы завозились, ползая по моей заготовке, а затем принялись за работу.

Время ужина давно прошло, дом постепенно затихал, только один раз на улице раздался хохот мужской компании, удаляющейся от замка.

Работа с ингемами отняла у меня немало времени и сил, кроме того, выяснилось, что паукотикам нравится моя магия. Иногда я держала в руках маленькую шаровую молнию, и они подползали, чтобы потрогать её лапками и подпитаться. Мне кажется, что для них это было сродни приятной стимуляции. После неё они носились довольные и бодрые. Вот и сейчас я их сначала подпитала силой, а затем заставила плести мне бельё.

Ингемы мельтешили на кровати, а я сидела на столике-табуретке рядом.

Если честно, я и сама не могла ответить, на кой ляд мне сдались кружевные труселя, если моя перспектива интимной жизни была не просто мрачной, а угнетающей. Довыбиралась, Кариночка. Императрица из клана Большой Лужи села в оную с размахом.

Я отчаянно считала дни до того момента, как уедут женихи. Эльва всё время пыталась меня растормошить, но последние пару дней это только раздражало. У неё были поводы для радости, а у меня нет.

Женихи становились всё более нетерпеливыми. Некоторые так и норовили зажать в каком-нибудь углу. Причем чем отвратительнее был мужик, тем более явными и липкими становились его приставания. Я старалась выходить из комнаты как можно реже и всегда имела на плече ингема, а то и двух.

Пока я тосковала, паукотики закончили свою работу. И её результат меня поразил! Форма получилась что надо, именно такая, как я просила. Паутина была эластичной, поэтому сесть бельё должно было идеально. Поначалу меня немного смущал такой способ получения ткани, но я себе напомнила, что шёлк тоже не из цветочков появляется, и никого это не смущает. Аккуратно пришив хлопковую вставку к трусикам, я стала рассматривать рисунок кружева. Оно было ни на что не похоже: и не паутина, и не цветочно-растительный орнамент. Просто геометрический абстрактный узор.

Когда ингемы закончили верх, я сразу же померила комплект.

Выглядело невероятно здорово. На моей смугловатой коже белое кружево смотрелось идеально. Верх пришлось делать без лямок, надевающийся через голову. Однако, выглядело очаровательно, а кружевная бретелька через шею была вполне удобна.

Завтра дам им другие модели, что-то более спортивное и плотное для тренировок и воздушно-провокационное для настроения.

Видимо, я слишком сильно увлеклась рассматриванием себя в зеркале, потому что не заметила, что возле окна кто-то был. Обратила внимание на шум, только когда оно распахнулось, и на пол спрыгнул скалящийся Риельп.

Вместо того, чтобы завизжать или убежать, я в ступоре стояла спиной к зеркалу, в которое себя до этого разглядывала.