— Финансовые следы вашей деятельности резко обрываются лет десять назад. Похоже, вы изменили все свои личные данные. Я еще не разобрался до конца, но если вы хитрите, я выведу вас на чистую воду. Вы понимаете, к чему я клоню? — Он хитро прищурился, глядя на Ричарда.

В этот миг вампиру едва не изменило хладнокровие, оно испарилось словно туманная дымка под порывом сильного ветра. Он уже хотел было наброситься на старого скрягу, но вовремя одумался. Не стоило напрасно рисковать, но и переводить все в шутку разозленной твари не хотелось. Ричард устремил пристальный взгляд прямо в глаза Деннису, пытаясь подчинить волю человека своей воле.

— Я вам очень нравлюсь, Деннис, — сказал он твердо и внушительно.

Деннис послушно кивнул головой, не отрывая глаз от глаз Ричарда.

— Вы меня очень уважаете и считаете самым лучшим мужем для вашей дочери.

— Самым лучшим мужем, — повторил Деннис. Но тут внимание Ричарда отвлекли стук каблуков и костылей. Через миг он увидел Изабель. Она была прелестна в пурпурном платье. Ричард готов был поклясться, что его помогла выбрать Санни.

— О, Ричард, я и не знала, что ты уже здесь. Папа, почему ты не позвал меня? Папа?

Но Деннис похоже ее не слышал, он как будто спал с открытыми глазами. Но через миг он очнулся, вскочил и дружески хлопнул Ричарда по плечу.

— Дорогая, я немного поговорил по-приятельски с моим новым другом Ричардом.

Ричард встал и застегнул пиджак.

— Да, немного поболтали о пустяках. Нам следует поторапливаться, Изабель. Мы же не хотим опоздать.

Санни долго ворочалась с боку на бок, не в силах уснуть. Вернувшись домой, она съела чашку «Чирио-уз», овсяная мука с минерально-витаминными добавками, немного полистала телеканалы дистанционным пультом, но ничего ее не увлекало. Несколько раз она брала телефонную трубку, намереваясь позвонить Изабель, и каждый раз не решалась. Чуть позже она попыталась кое-что сделать по работе. Пользуясь разницей во времени, она позвонила в Японию некоторым клиентам, однако дела не клеились. Мысли Санни блуждали вокруг свидания Изабель: вернулась ли она домой и как провела время, где они были, что ели. Она сама не понимала, почему ее это так волнует и не дает покоя. Вне всякого сомнения, Ричард привлекал ее. Раньше ее тоже влекло к другим мужчинам, но между этими влечениями ощущалась явственная разница. Ричард вызывал в ней странное непонятное волнение, очень походившее на то волнение, которое охватывало ее, когда она нападала на след редкой антикварной вещи, о настоящей ценности которой другие знатоки искусства еще не подозревали. Санни владело нервное возбуждение, свойственное человеку, нашедшему что-то уникальное, редкое и желающему разгадать тайну этой уникальности.

Около полуночи устав от ожидания и неизвестности, она стянула одежду и забралась в свою уютную кровать. Сколько она проспала, Санни не знала, когда ее разбудил странный шум в спальной. Проснувшись окончательно, она мельком взглянула на будильник. Было три часа сорок две минуты ночи. Санни нисколько не испугалась шума, слишком он был слабым и тихим, словно дуновение горячего воздуха от обогревателя. Но в июне незачем было включать обогреватель. Санни лежала с закрытыми глазами, пытаясь определить источник шума. Он шел от окна на противоположной стороне спальни. Но окно было закрыто из-за утренних летних туманов. Когда она установила причину шума, ей в первый момент показалось, будто она по-прежнему спит. Кто-то сидел в кресле и читал книгу.

Санни решительно открыла глаза. В комнате было абсолютно темно. Глухой стук ее сердца заглушал шелест страниц книги, которую листал незваный гость. Ей стало страшно. Страх, все сильнее разгоравшийся в ее сердце, казалось, уже пронизывал все ее тело, даже пальцы слегка подрагивали. Вдруг в спальне стало светлее, как будто кто-то поднял оконные шторы. Санни ясно разглядела мужчину: он сидел, закинув одну ногу на другую и слегка покачивая носком начищенной до блеска кожаной туфли.

— Доброй ночи, — раздался бархатный голос Ричарда. — Надеюсь, я не напугал тебя.

— Что ты здесь делаешь? — Слова с трудом слетали с губ Санни.

Ричард поднял вверх книгу, которую читал. Это был ее дневник в розовой кожаной обложке, который ей подарила мать, когда Санни исполнилось семь лет. Санни скрывала его от посторонних глаз на протяжении многих лет скитания по приемным семьям, прятала в укромных уголках, чтобы никто не мог его увидеть. Большей частью эти записи представляли собой излияния на бумаге перенесенных обид и унижений. Приемные родители били ее, другие дети крали у нее то немногое, что она считала своей собственностью, одноклассники не хотели дружить с ней, причем во всех школах, где она училась. Когда Санни переехала жить в дом Лафоржей, она почти перестала вести записи. Теперь же дневник был заперт в ящике письменного стола, а ключ она хранила в прикроватной тумбочке.

— Понимаешь, мне чертовски хочется знать о тебе как можно больше. Я надеялся, что этот дневник, пусть и небольшой, даст мне ответы на кое-какие мучающие меня вопросы. Но должен признать, твой дневник настолько же загадочен и неясен, насколько загадочна и скрытна ты сама. Похоже, Санни, ты не любишь доверять свои тайны никому на свете, не правда ли?

Санни села на кровати и натянула до плеч одеяло, чтобы прикрыться. Ночная сорочка на бретельках слишком откровенно выставляла напоказ ее прелести. Стук сердца гулко отдавался в ушах. Джейкоб был прав. Сейчас должно произойти что-то страшное. Этот человек собирался или убить, или похитить, или обесчестить ее, или сотворить нечто такое ужасное, о чем даже страшно подумать. Санни припомнилась ее стычка с Питером на свадьбе. Как знать, может, ей удастся справиться и с Ричардом. Хотя в данную минуту она чувствовала себя совершенно беспомощной.

Ричард встал и подошел к ее кровати. Санни испуганно отодвинулась назад, пока не уперлась в спинку кровати.

— Я наверное, напугал тебя. Прошу прощения. Я не причиню тебе ни малейшего вреда.

Ричард взял с тумбочки стакан с водой.

— На, выпей, чтобы успокоиться.

Пока Санни глотала воду, он стоял рядом, словно заботливый папаша возле кровати своей дочурки, которой приснился дурной сон. Поставив стакан на место, он опять сел в кресло, старательно поправив брюки на коленях, чтобы не помять их.

— Теперь легче? В ресторане мы разговаривали о твоих родителях, кто они, или точнее, кем были. Ты говорила, что жила с матерью до восьми лет, а отца совсем не помнишь.

— Что ты хочешь узнать о моем прошлом? Что ты хочешь от меня?

— Речь не о том, что я хочу, а о том, что хочешь ты, и о том, что я могу дать тебе. — Он постучал пальцем по дневнику. — Ты догадывалась, что ты особая, не так ли? Это видно из твоих записей. Ты не только была не похожа на своих сверстниц, ты действительно иная. Именно поэтому тебя направили в психушку… — Ричард покачал головой. — Правда, сейчас это называется по-другому, не правда ли? Впрочем, не важно. Что такого необычного ты прежде всего заметила в себе? Наверное, что очень быстро бегаешь, не так ли?