– А кресло? Почему оно такого яркого цвета?

– Должно же хоть что-то радовать того, кто каждое утро собирается приходить сюда как на казнь.

Сказав это, Тимур садится за свой стол. Я делаю так же. Не успеваю спросить, чем мне заняться, как в дверь стучат. После разрешения босса в кабинет заходит какой-то мужчина. Строгий костюм, цепкий взгляд, папка в руках.

– Вот то, что вы просили. – Он кладет папку на стол руководства.

Садится в кресло и, не смущаясь, начинает рассматривать меня. Судя по всему, увиденное ему нравится мало.

– А это, – спрашивает он, не сводя с меня глаз, – и есть мой стажер, о котором вы говорили?

– Мне нужно повторить всё, что я говорил?

Тимур не отрывается от просмотра документов, не повышает голоса, но его холодный тон производит сильный эффект. Нет, мужчина не выглядит более расположенным ко мне, чем изначально. Но решает сделать первый шаг сам и представляется.

– Елисей Вадимович, главный юрист «Гаранта».

– Анита, – говорю я и бросаю вопросительный взгляд на Тимура.

– Практика в прокураторе города под руководством Тимофеева, – причисляет он, не прерываясь. – А также в адвокатском агентстве «Стильновы».

– Но к ним же… – озадаченно произносит юрист.

– По блату не попадешь, – подтверждает Тимур.

А я смотрю на него и понять не могу: откуда он знает? Откуда он знает то, что было настолько давно и неважно?

– Глупо растрачивать твой потенциал на составление графиков. – На этот раз Тимур не делает вид, что не замечает мой взгляд. – С этим прекрасно справляется мой секретарь. Тебе пока в новинку, но ты быстро устанешь от пустяковых задач.

– Но… – произношу неуверенно. – Я ведь не собираюсь работать в твоей компании… после…

– Посмотрим.

– Ну что ж, – заключает Елисей Вадимович, как будто не слышал моих возражений. – Жду вас завтра в своем кабинете, поговорим, подумаем, с чего можно начать.

– Начините с договоров, – советует Тимур. – Практика была довольно давно, поэтому набросайте ссылки, что лучше освежить в памяти, чтобы завтра вам уже было о чем говорить. Координаты у Вильгельмины.

К моему удивлению, юрист и не думает спорить.

– Отлично, – говорит воодушевленно, поднимается и окидывает меня строгим взглядом. – Ну что же, это правильное решение. Советую подготовиться.

У юриста слова с делом не расходятся. Примерно через полчаса на почтовый корпоративный ящик, созданный для меня, приходят ссылки на законы и пояснения к ним, которые я должна изучить. Причем их так много, что даже чтобы просто прочесть все, не то что усвоить, уйдет минимум ночь.

Поначалу втянуться не получается. Я постоянно отвлекаюсь на голос Тимура, которому так часто звонят, что я бы устала даже нажимать на зеленую кнопку, а он не устает говорить. Четко, отрывисто, короткими фразами.

– У тебя постоянно так? – интересуюсь, когда телефон успокаивается.

– Так расслабленно? – понимает по-своему. – Нет.

И тут же у него снова звонит телефон. А я опять утыкаюсь в законы и правила, и мне удается погрузиться настолько, что я перестаю реагировать на голос Тимура. Отрываюсь от монитора, только когда резко распахивается дверь и на пороге сначала появляется возмущенная секретарь, а потом, отодвинув ее в сторону, в кабинет входит мой муж.

Не дослушав возмущения женщины, Тимур отпускает ее кивком. Облегченно выдохнув, она закрывает за собой дверь, а вот у нас в кабинете становится напряженно. Макс явно не в духе.

– Анита, иди к машине, – мазнув по мне взглядом, говорит он.

Опускаю крышку ноутбука, а дальше…

Просто не представляю, что делать. Мы никогда не пререкались и нее спорили на людях. Никогда. Да и наедине очень редко, такие случаи можно по пальцам пересчитать.

Но когда я бросаю взгляд на Тимура, я там отчетливо вижу напоминание: «На моих четких условиях, в моем полном распоряжении…»

А он меня не отпускал.

Секунды застывают, кажутся вечностью, пока я продолжаю сидеть. Раздражение Макса усиливается, уверена, его ощущаю не только я.

Но я не могу уйти.

Прикасаюсь к ноутбуку, чтобы открыть его вновь.

– Аня, ты на сегодня свободна, – Тимур бросает взгляд на часы, – но завтра рабочий день будет на два часа дольше.

Подхватив сумочку, поднимаюсь.

Уже закрывая за собой дверь, слышу, как он говорит:

– Ты же не думал, что я оставлю без внимания твои визиты к нотариусу и в банк? Не удивляйся. Не зря говорят: держи друзей близко, а врагов еще ближе. У тебя слишком большой соблазн потеряться. А я никому не собираюсь дарить свое. Поэтому твоя жена пока побудет поближе ко мне.

Я торопливо выхожу из приемной, спускаюсь на улицу и принимаюсь мерить шагами парковку возле машины мужа.

Не представляю, как проходит их разговор. Вернее, представляю его слишком ярко. Они оба с характером – Тимур и мой муж, оба не любят уступать и проигрывать. Разные. И в то же время в чем-то похожи.

Даже их фразы про то, что они не собираются дарить или отдавать что-то свое.

Хоть бы Макс не сорвался.

К моменту, как он появляется, я успеваю так себя накрутить, что едва не бросаюсь ему навстречу. Но натыкаюсь на его предупреждающий взгляд и остаюсь у машины. Его не было минут тридцать, или только кажется, что так долго, потому что время двигалось медленно.

Молча открывает передо мной дверь машины, молча выезжает с парковки и вливается в поток разноцветных авто. Напряжение между нами сгущается и становится просто невыносимым.

Злится.

Все еще злится, и он прав.

Мне трудно представить, какой была бы его реакция, если бы он знал условия сделки, которые позволили остаться ему на свободе. Но на самом деле я бы заплатила любую цену.

– Я сама к нему пришла. Сама его попросила. Я не могла сидеть в стороне. – Перевожу дыхание, но воздух жжет горло. – Не могла, понимаешь? Не могла позволить тебе сесть в тюрьму!

– Потому что однажды я не позволил тебе то же самое? – На его губах мелькает усмешка, он с силой сжимает руль.

Разворачиваюсь к нему, рассматриваю его строгий профиль, очень хочу прикоснуться к его вискам, но пока не решаюсь, не сейчас, когда пальцы дрожат.

– И поэтому тоже, – соглашаюсь. – Но на самом деле ты знаешь ответ. Ты… для меня очень важен. Ты… без тебя… Неужели ты думал, что я смогу тебя отпустить?

Он поворачивает голову, всматривается в мое лицо, и, наверное, я выгляжу скверно или даже болезненно, потому что его взгляд смягчается.

– Тебе нужно было сказать мне, Анита, а не действовать у меня за спиной, – он резко выдыхает, скорее всего отпуская с этим выдохом многое из того, что собирался озвучить.