– Что такое? – встрепенулась Анна. – Ты торопишься?

– Да. Прости. Надо бежать.

– Куда, если не секрет? – безмятежно улыбнулась Анна.

– Секрет.

– О, какой ты загадочный…

– Прости. – Он поднялся, быстро поцеловал ее в щеку. – Привет всем! Правда, опаздываю…

Сергей побежал через сад, чуть не заблудился в пышно разросшихся кустах, не сразу нашел калитку. Он испытал облегчение, когда, наконец, покинул этот дом и этот сад. Все сладко, все приторно и не по-настоящему. Слишком утрированно красиво – как на картинах тех художников, что продают свои творения на бульварах. Подходи, не ленись, покупай живопись… И сама Анна. Боже мой, до чего красива, просто невероятно! Словно голливудская дива прошлого – талия, ноги, руки, локоны! Точеный носик, глаза какого-то редкого оттенка, который меняется в зависимости от освещения. Глаза фиалкового цвета – кажется, именно так он называется… Но ничего, кроме ностальгии, фильм с этой актрисой не вызывает. Да, она восхитительна, да, она чудесно играет, но это все в прошлом… Эпоха прошла, актриса давно умерла, любить ее всерьез, как реального человека, – безумие. И это надо нарисовать самому, кстати. Сад, полный призраков!

А вот Женни – ее совершенно не хочется рисовать. С ней хочется говорить, смеяться, гулять. Хочется… да много чего хочется делать с ней или рядом с ней. Жить – с ней.

…В центре города бурлила толпа – не так давно прибыл очередной теплоход с экскурсантами. Просто так не пробиться. Сергей свернул в переулок, затем еще куда-то… Потом понял, что заблудился. Город ведь здорово изменился со времен его юности.

Когда он, наконец, добрался до набережной, до того места у причала, где они с Женни договорились встретиться, то обнаружил, что ее нет. И страшно расстроился… Ну конечно, никакая девушка не станет дожидаться своего кавалера два часа!

* * *

Женя, приготовив обед, легла отдохнуть и неожиданно заснула – сказалась бессонная ночь. Правда, спала недолго, открыла глаза, когда было около двух часов дня.

Некоторое время она лежала, притихшая, ошеломленная воспоминаниями о прошедшей ночи. «Надо же… Я и мечтать о таком не могла раньше. Я и он! Может, это мне все приснилось? Да нет же, Сергей назначил мне встречу сегодня в три!»

Женя засмеялась, потянулась. По потолку бегали солнечные зайчики. Заглядевшись на них, она чихнула. Опять засмеялась:

– Мама, ты дома?

Тишина.

Женя поднялась, обследовала комнаты. На кухне лежала записка от Таисии Георгиевны: та пожалела будить дочь, пообедала и отправилась к своей знакомой. «Ну хоть знакомые у нее есть, и то хорошо… Да, а как же с Кирсановыми?»

Женя вспомнила вчерашний разговор с Анной, свое обещание уехать из Кострова и ответное обещание Анны – что та будет приглядывать за Таисией Георгиевной.

«Надо зайти к Ане, еще есть время… Я предупрежу ее, что не уехала, и попытаюсь еще раз договориться с сестрой насчет мамы!»

…Женя нашла в шкафу, где лежали ее вещи, старое платье-сафари. Из холщовой ткани зеленовато-бежевого цвета, напоминающей ту материю, из которой шьют форму военным.

Прежде платье казалось Жене чрезвычайно убогим, теперь же оно было на пике моды.

Женя надела его. Довольно короткое, до колен, с заниженной талией. Подвернула рукава, засунула руки в широкие накладные карманы. «Да это вещь!» – обрадовалась она. К тому же ее кеды, как оказалось, отлично подошли к платью.

Женя закинула рюкзак за спину и вышла из дома.

Она нравилась себе, она чувствовала себя уверенной и счастливой.

Когда Женя уже подходила к дому своей родни, заметила, что там кто-то гуляет по саду. Чей-то звонкий смех, и другой – низкий… Женя подошла чуть ближе и поняла, что по дорожкам сада вышагивает целая процессия – впереди Варвара Платоновна, стуча палочкой, за ней Нина Георгиевна с Лизой, а позади – Анна и… Сергей.

Они все смеялись, переговаривались, передние ряды то и дело оборачивались к задним.

Женя подошла ближе, к самому забору. Мешали какие-то кусты, но в просветах было отчетливо видно, как Анна говорит что-то вполголоса, опустив глаза, а Сергей буквально склонился над ней. И смотрит – внимательно, с удивленным восхищением.

Вся эта сцена напоминала послеобеденный семейный променад. Члены трех поколений дружной родни собрались, наконец, вместе и наслаждаются обществом друг друга.

«Крикнуть им? Зайти? Нет, не надо…» – Женя отскочила от забора, свернула на соседнюю улицу, прочь.

Она чувствовала себя лишней. И вообще, Сергей имел полное право навестить свою бывшую подругу и ее родню. Ведь когда-то они все были действительно дружны, Сергей и Кирсановы.

Женя спустилась вниз, к набережной, села на скамейку в тени. Без десяти три. Сергей должен прийти, он же сам назначил Жене свидание.

Три.

Половина четвертого…

Четыре.

И теперь Жене стало совершенно ясно – он не придет. И сейчас сцена в саду Кирсановых виделась ей совершенно иначе. Сергей не просто пришел навестить своих старых знакомых, он буквально забылся в их обществе. Забыл о Жене и о том, что у него с ней сегодня свидание. А раз забыл, значит, происходящее в том саду оказалось в сто крат важнее какой-то встречи с какой-то там Женей. У Кирсановых он нашел главный восторг, наслаждение, радость. Ночь же, проведенная с Женей, не сто́ит ничего, сама Женя – никто для него. Сергей всем своим существом, телом и душой застрял в том саду с теми людьми. И, да, Кирсановы были ему рады, – это в первую очередь бросилось Жене в глаза…

Семнадцать лет назад, если вспомнить, и Варвара Платоновна, и Нина Георгиевна надменно твердили, что этот «бесперспективный парнишка» не достоин их Анны, а теперь они буквально облизывали его взглядами, расстилались перед ним ковриком.

«Ой, нет, Сергей мне неровня!» – капризно лепетала тогда Аня, а теперь идет с ним под ручку, скромно потупив глаза, и улыбается блаженно, довольно… Лицемеры. Хотя почему? Перед кем они лицемерят? Кирсановы были вполне определенны в своих желаниях. Тогда они не хотели видеть Сергея Ларионова рядом с Анной, теперь захотели. Что, разве люди из камня сделаны, раз и навсегда только одной линии поведения, одних желаний должны придерживаться? Все течет, все меняется…

Да и сам Сергей ничем не обязан Жене, ночь любви – не в счет. Женя вполне могла выставить его из дома, когда он явился… Но она не сделала этого, а значит, приняла часть ответственности за происходящее на себя. Так что какие у нее могут быть претензии к Сергею…

Женя наклонилась вперед, опустила голову и закрыла глаза. Она всеми силами пыталась сдержать слезы. И тут внезапно почувствовала, как скамейка слегка прогнулась. Кто-то сел рядом. Он все-таки пришел?!

Женя открыла глаза и невольно вздрогнула – от того, что ждала увидеть рядом с собой совершенно другого человека. А с ней на скамейке сидел Денис. В рокерском, что ли, прикиде, в той же объемной кепке на голове.