Миссис Эллисон спустилась по лестнице и вошла в гостиную.

Кэролайн стояла у окна, глядя на улицу. Услышав шаги старой дамы, она обернулась. Для своего возраста миссис Филдинг выглядела очень хорошо – кто-то даже сказал бы, что великолепно, – за исключением того, что не подобало бы зрелой даме так заливаться румянцем и сверкать глазами. Пора ей держаться более степенно, подумала ее бывшая свекровь. И перестать заказывать такие яркие бордовые платья.

– Ты принарядилась, – критически заметила пожилая леди. – Он может подумать, что пришел к ужину. А сейчас еще лишь около трех часов.

– Ну, если он взглянет на вас, то решит, что его ждут поминки, – возразила Кэролайн. – Вы оделись как на похороны.

Мария гордо вскинула голову и застыла в величественной позе.

– Я овдовела. Как и ты. Вернее, ты могла считаться вдовой до того, как выскочила замуж за этого актера! В отличие от тебя я с уважением отношусь к тому, что приглашенный тобою гость, очевидно, является нашим родственником, а его брат умер, поэтому ты тоже могла бы надеть что-то более подходящее прискорбному случаю.

С этими словами она решительно заняла самое удобное кресло.

Кэролайн внимательно посмотрела на нее.

– Вы никогда не говорили, что у вашего мужа была еще одна семья.

Старая дама отвела глаза.

– Тебя это совершенно не касалось, – холодно бросила она. – Его первая жена была… – В кои-то веки Мария почувствовала сомнение. Смутные воспоминания пытались всплыть из глубины лет, но она отказывалась выпускать их на свободу. – В общем, она сбежала, – ее голос стал резче, – бросила его. Уехала с каким-то жалким авантюристом…

Она солгала, но такую ложь было легче принять и понять.

– Естественно, мы не говорили об этом. Кому захочется вспоминать о неприятностях? – уже правдиво добавила миссис Эллисон.

– Эдварду, возможно, захотелось бы узнать, что у него был сводный брат, – на редкость кротко заметила Кэролайн.

– Никто этого не знал, – возразила старая дама более спокойным тоном.

Это тоже была правда. Она понятия не имела, что Элис ждала ребенка. Эдмунд не отпустил бы ее так легко, если б знал. Лишиться сына – совсем другое дело!

Мария осторожно разжала руки. Они стали холодными и немного влажными от волнения. Давно забытые воспоминания разбередили ее душу, вызывая смутное страдание. Отвергнутое прошлое, давно скрытое за темным покровом забвения, уже не пронзало ее, обернувшись тупой болью. Скорее бы кто-нибудь приехал, чтобы она перестала мучиться воспоминаниями!

Ну вот, наконец-то! Подъехала карета. Шаги в прихожей, тихие голоса… Хвала Господу!

Дверь открылась, и дворецкий объявил о приходе мистера Сэмюэля Эллисона. В гостиную вошел высокий, хорошо сложенный мужчина, одетый по последней моде в костюм-тройку, однако всего этого Мария почти не заметила. Она едва не задохнулась, увидев его лицо. Он так походил на ее родного сына, что ощущение утраты обрушилось на пожилую женщину, причинив ей почти физическую боль. Не то чтобы они с Эдвардом жили душа в душу, имели одинаковые взгляды или делились секретами – скорее, их объединяли узы многолетнего общения, личные воспоминания, сам тот факт, что когда-то она вынашивала его. И вдруг появляется его двойник, о существовании которого миссис Эллисон не подозревала до сегодняшнего утра, и у него такие же глаза, та же форма головы, те же манеры…

Кэролайн обменялась с гостем приветствиями и, не дав Марии прийти в себя, представила его ей.

Он поклонился, улыбнулся и взглянул на старую даму с крайне заинтересованным выражением.

– Здравствуйте, миссис Эллисон. Как любезно, что вы согласились принять меня почти без предуведомления! Но я так давно мечтал познакомиться с моими английскими родственниками, что просто не мог терзаться ожиданием встречи еще несколько дней.

– Здравствуйте, мистер Эллисон, – ответила Мария.

Она с трудом произнесла эту фамилию, свою собственную фамилию, обращаясь к незнакомцу.

– Надеюсь, ваше пребывание в Англии будет приятным, – добавила пожилая леди.

– Оно уже таково, – заверил ее гость, улыбнувшись, – и становится все приятнее с каждым днем.

Мария заставила себя что-то вежливо ответить, после чего все трое устроились в креслах для легкого светского разговора о милых, безопасных пустяках. Однако разговор почти сразу принял иной оборот. Кэролайн задала несколько банальных вопросов о юности Сэмюэля, а он принялся живо описывать им Нью-Йорк, где его мать сошла на берег после того, как пересекла Атлантику на корабле.

– Одна? – изумленно спросила Мария. – Как же она ухитрилась?

Возможно, этот вопрос прозвучал несколько бесцеремонно, и Сэмюэль, усомнившись в искренности сочувствия, мог быть не расположен отвечать на него.

– О, множество народа прибыло туда в таких же обстоятельствах! Все помогали друг другу, как я говорил миссис Филдинг вчера вечером. – Он взглянул на миссис Эллисон с улыбкой. – К тому же моя мать отличалась редкостной смелостью, и ее не страшила никакая работа.

Пожилая женщина едва слышала продолжение разговора. Ее переполняли мысли об этой совершенно незнакомой ей женщине, которая была первой женой Эдмунда и, вынашивая его ребенка, сбежала в Америку совсем одна, как сказал Сэмюэль, не имея даже друга или помощника в том мире. Почему же она сбежала, если не ради любовника? Ответ на это маячил мрачной и отвратительной угрозой, пока сокрытой стеной времени, но она становилась все тоньше… все тоньше…

– И вы окончательно обосновались в Нью-Йорке? – спросила Кэролайн.

– О нет! – широко улыбнувшись, ответил Сэмюэль. – Когда мне стукнуло двадцать, я решил отправиться на запад, просто посмотреть мир, вы понимаете?

– И бросили вашу бедную мать? – с долей сарказма произнесла Мария.

Это позволило ей вновь с призрачным удовольствием подумать именно об Элис. Первая жена Эдмунда заслужила такое обращение.

– О, поверьте, мэм, моя матушка к тому времени вполне могла сама позаботиться о себе, – заверил Марию гость, поудобнее устраиваясь в кресле. – Она создала чудное ателье по пошиву дамского платья, и на нее работали несколько девушек. Обзавелась друзьями и общалась с множеством разных людей. Она скучала по мне, смею надеяться, но не возражала, когда я собрал чемодан и уехал сначала в Питтсбург, а потом перебрался в Иллинойс.

Он продолжал чудесные описания великих равнин, которые протянулись к западу на тысячи миль до предгорий Скалистых гор.

Мария начала успокаиваться. В конце концов, новый знакомый развлекал их. Как и большинство мужчин, он любил быть в центре внимания. Но в отличие от большинства мистер Эллисон имел явный дар остроумного и готового пошутить рассказчика. Кэролайн раскраснелась и почти не сводила с него глаз.

Вскоре все устроились за столом, где уже сервировали закуски к чаю. Все оказалось не так уж плохо.