Кто мог бы описать тот особый мир, в котором живет глубокий инвалид? Вот стихи неизвестного автора из цикла «Мир особого ребенка».

* * *

В моей повести «Странники и пришельцы»[17] я попыталась от лица одной из героинь, матери ребенка-инвалида, описать этот мир. Хотя бы частично приблизиться к нему…

«Мне понадобилось много времени, чтобы отделить себя от Него…

Сначала я был от Него неотделим. Я находился в Нем, я в Нем плавал, я в Нем существовал.

Мы были едины. Он давал тепло, в Нем была пища. Он был одновременно и существованием, и смыслом, и блаженством.

Потом последовал некий взрыв. Теснота, боль, страх.

Казалось, что мне вечно пребывать в этой тьме и в этом страхе. Я кричал!

Но никто не отвечал на мой крик.

Через некоторое время я понял, что Он – никуда не исчез. Он просто отдалился, принял иные формы и иные очертания.

По сути, Он оставался прежним, но теперь к Нему надо было стремиться. Его приходилось достигать.

А возможности продвижения так ограничены…

Приходилось кричать.

Приходилось подолгу ждать того момента, когда Он Сам снисходил и касался Меня, прижимал меня к Себе, как будто хотел вновь вернуть меня туда, где я ощущал себя так хорошо.

Однако прежней полноты блаженства мне не удавалось больше достичь.

Оставалось только вспоминать о Нем и плакать по Нему.

К сожалению, с каждым днем память удерживала Его все меньше и меньше. И уже то, в чем я существовал в сегодняшний и любой другой конкретный день, пыталось заменить мне Его.

Оно принимало обманчивые и похожие очертания, и я поддавался.

Была и пища, но иная. Иные образы и цвета мелькали в моих глазах. Но я не мог находиться внутри. Только вне.

Я продолжал испытывать боль. Не такую острую, как в первый раз, но я постоянно испытывал боль. Судорогой сводило все то, что составляло меня и продолжает составлять.

И только иногда, когда я засыпал… там, в забытьи, я снова видел Его, я снова и снова искал Его, я стремился к Нему и тосковал о Нем.

Если бы кто-нибудь спросил меня, хочу ли я прервать свое существование, я бы ответил отрицательно.

Потому что, несмотря на постоянную боль, мне есть что помнить. Мне есть куда стремиться и есть чего достигать.

В этом смысл, не совсем понятный мне. Возможно – Высший смысл. Его смысл, а не мой.

Прервать существование – это значит прервать Его смысл.

Как беден тот, кто не испытал блаженства…»

Конечно, это всего лишь отрывок из художественного произведения. Каждый поймет его по-своему. Кто-то посчитает ерундой.

Не буду спорить.

* * *

Теперь мне хотелось бы взглянуть на нашу жизнь из инвалидного кресла, глазами умственно сохраненных инвалидов.

Не стану писать здесь ни о пандусах, ни об автобусах, ни о лифтах. Ни о трудоустройстве. Это тема совсем другой книги. Но как подло и бессовестно поступают те, кто использует инвалидов в корыстных целях! Слава Богу, на моем участке таковых нет.

Нельзя объять необъятное. Я – простой детский врач. Человек, который ходит из дома в дом, от больного к больному, от одних родителей к другим.

«Что вижу, о том пою…»

Так получилось, что я сама начинала когда-то «петь» стихами. Пусть несовершенными. А со временем Господь позволил мне услышать стихи других людей…

Что может ярче выразить душевное состояние человека, чем его стихи? Не могу не привести их в этой книге.

Некоторые из них написаны людьми с «ограниченными возможностями», как сейчас говорят. Но мне не нравится эта формулировка.

Эти люди сами не стали бы так себя называть. Инвалиды – да, потому что таков их юридический статус в государстве.

А возможности для творчества у души или есть, или их нет… Эти стихи – отображения душ.

«Каждый пишет, как он дышит».

Каждый по-своему выковывает свою душу.

МЕЧТА РЕБЕНКА-ИНВАЛИДА

СИЛЬНЫЕ СЛОВА

ПОМИЛУЙ!