Конечно, я не работаю в детском онкологическом отделении. Вот где могли бы рассказать об этих матерях гораздо больше.

Я встречалась и общалась с матерями, когда болезнь ребенка уже была ими осознана.

Каждая из них боролась с несчастьем по-своему.

Вот главное, что ощущается в общении с этими людьми: все лишнее, наносное, суетливое – все отпадает, облетает с них, как ненужная шелуха.

Как будто понимая (или просто чувствуя), что близость смерти не терпит суеты… что суета не нужна, если рядом вечность…

Эти матери приходят в поликлинику и обращаются к врачу строго по делу, иногда безропотно отстаивают длинные очереди, пропуская вперед очередную неврастеничную мамашу, которая «уже два часа тут стояла».

Они всегда говорят «спасибо», когда уходят.

* * *

Пусть читатель простит меня за то, что я процитирую другую свою повесть. Это не потому, что считаю свои произведения такими уж особенными. Возможно, об этом кто-то сказал лучше. Просто эта книга – итог десяти прожитых лет. Многое из того, о чем я сейчас пишу, было осмыслено раньше и попало в приводимую повесть.

Речь в повести идет о репрессированных, о жертвах сталинских лагерей.

Но суть от этого не меняется.

«Про себя Анастасия Петровна назвала этих людей «стоящими у черты».

Человек подведен к смертной черте. И одного раза хватило бы, чтобы смести с человеческой души все лишнее и оставить в ней только самое главное. Божеское.

Если человек этот не сломался, не струсил, не сподличал и остался человеком.

А если человека многократно подводить к смертной черте?

Вероятно, его душа становится хрустальной? Она начинает переливаться радужными, светлыми гранями…

Ведь вся грязь слетела с этой души… Не так ли?

Пусть человек при этом надевает на себя ватник зэка, или пижаму онкологического больного, или монашеское одеяние, наконец. Или еще какую-нибудь одежду, дерюжку или костюм – это не имеет значения.

Если ваше сердце не потеряло способности ловить отблески, если вам посчастливится встретиться с таким человеком один на один – можете считать, что вам крупно повезло.

Святые отцы призывали нас всегда помнить о смерти.

Нет, не все, кто «стоял у черты», стали святыми.

Но отпадала грязь… отпадала от многих…»[25]

* * *

Помнить о смерти… В утренней молитве мы просим Матерь Божию: «…отжени от мене, смиренного и окаянного раба Твоего уныние, забвение, неразумие, нерадение…»[26]

Не это ли забвение имеется в виду?

У смертной черты ощущаешь главное… но возвращаешься к жизни, и снова суета захватывает тебя…

Когда я однажды возвратилась после тяжелой операции домой… Помню, лежу на своем диване, слезы из глаз сами льются, и повторяю себе: «Только не забыть… Господи, только не забыть… не забыть…»

Не забыть, иначе Господь снова подведет тебя туда, где память твоя обновится. И снова будешь кричать в несмирении своем: «Господи, за что? Почему именно меня? Это несправедливо!»

* * *

Да, о третьем ребенке, фамилию которого я переписала в мой новый журнал. Надеюсь, навсегда! (Ну, до передачи во взрослую поликлинику – уж точно!)

Мальчик перенес несколько курсов химиотерапии, и его ремиссия продолжается больше пяти лет. Но за это время от онкологического заболевания умер его отец.

– Он взял болезнь на себя, – однажды сказала мне мать ребенка. – А я должна сына вырастить…

Не знаю я…

Может, так получается у некоторых отцов…

Не знаю…

С этой матерью я не могла говорить о покаянии, об исцелении церковными таинствами, о помощи святых. Эта мать – мусульманка.

Родители первого умершего мальчика не молились. Только бабушка, немного. Родители (мать) умершей девушки молилась много… и я о ней молилась…

Неисповедимы пути Твои, Господи.

* * *

Не верьте тому, кто будет говорить, что сердце врача черствеет от времени и перестает реагировать на чужую боль.

Американский поэт и редактор Алеж Катои пишет: «Жуткое чувство, когда понимаешь, что сделал все, что возможно, а на деле – ничего. Видимо, не все сделал… Это грязная и глупая привычка дураков говорить, что медики привыкают к виду умирающих. Привыкнуть невозможно. Никогда…»

ОНКОЛОГИЯ

* * *

Небольшие отрывки из беседы с протоиереем Сергием Филимоновым – врачом-хирургом, кандидатом медицинских наук и настоятелем православного больничного прихода Святого великомученика и целителя Пантелеймона-на-Ручье, председателем Общества Православных врачей Санкт-Петербурга.

«Каждая болезнь имеет свой смысл. Господь посылает болезнь, а вернее, попускает, в том месте, органе или системе, где страсть, поражающая душу человека, проявляется максимально. Болезнь же тогда является лекарством, пресекающим дальнейшее развитие страсти.