они вместе росли, и при всей своей внешней милоте и нежности Силеста отличалась злопамятностью и избалованностью. То есть прикопают незадачливую мнимую соперницу под неизвестным кустом, и ничего за то ее высочеству не будет.

Лучше не доводить.

Сейчас, только вот с бургомистром разберётся, и отправит ее на все четыре стороны.

Тянуть с визитом в мэрию теперь нельзя. Андриан собирался наведаться и проглядеть отчеты завтра, но пронюхав, что он в городе, бургомистр за ночь состряпает такую бухгалтерию, что святые позавидуют. Нет уж, времени на подготовку давать нельзя. Придётся заехать прямо так.

Его ладонь снова, вполне независимо от сознания, огладила пятую точку нежданной «помощницы». Та недовольно взбрыкнула и что-то промычала от его колена. Не особо цензурное. Андриан хмыкнул. Девица-то с норовом.

Не особо церемонясь, он приподнял ее за шкирку и усадил перед собой на шею коню. Тоже не очень удобно, но хотя бы не вниз головой.

— Вы что себе позволяете? Отпустите меня немедленно! — Выпалила все еще разгоряченная спором девица и сдула упавшие на лицо пряди с вкраплением соломы.

— И куда ты пойдешь? — резонно и хладнокровно поинтересовался Андриан. Она сдулась и недовольно насупилась. Сущий ребенок еще, подумал он. Куда она в мошенницы лезет? Воспитывать, наверное, некому.

Они помолчали. Девица злобно сопела, Андриан вспоминал дорогу к дому бургомистра. Свернув левее, в сторону района подороже, он озвучил свои соображения:

— Значит так. Идти, я так понял, тебе здесь некуда. У меня в этом городе дела, думаю, сегодня управлюсь. Потом отвезу тебя, куда скажешь.

Все равно ему по всему королевству мотаться. Сделает крюк, днем больше, днем меньше. Может, им вообще по дороге. Не может быть, чтобы никаких не нашлось родственников-знакомых, даже у круглой сироты.

— Мне в Златоград надо. — буркнула девица. Андриан невоспитанно присвистнул.

— А губа не дура, сразу в гномью столицу нацелилась. Туда, уж извини, не могу. Выбирай по нашу сторону.

— По нашу. Угу. — невесело хмыкнула она, тяжело вздохнула и замолчала.

Андриан мысленно пожал плечами. Он и так проявил благородство, спасая мошенницу от городской стражи. Если у нее нет мозгов совсем и она решит от него сбежать, скатертью дорога. Выручать ее еще раз он не будет.

Примерно такие же мысли, только окрашенные паникой и ужасом, бродили в голове Лолы. От мысли сбежать от нежданного спасителя она отказалась почти сразу же. Ее на той площади видело полгорода. Если кто-то поверил, что она гнома, похитят ради выкупа не раздумывая. И не факт, что до отца дойдут вести, что ее похитили. Могут счесть розыгрышем и мошенничеством. Пока разберутся, пока все проверят, ее десять раз убить могут. Или еще что похуже.

Этот человек, хоть и облапал ее пару раз невзначай, больше себе никаких вольностей не позволял. Связывать и бросать в подвал не спешил, хотя это надо еще подождать и посмотреть. Но если что, она и сопротивление оказать может. Это он ее на площади врасплох застал, а теперь она готова к обороне. Так просто не дастся.

Лола осторожно скосила глаза на спасителя. Карие глаза, нос с небольшой горбинкой, темно-каштановые, довольно длинные волосы падают на глаза, и он периодически встряхивал головой, чтобы убрать челку в сторону. Бороды, как и большинство виденных ею людей, он не носил, но на подбородке пробивалась недельная щетина. У нее неожиданно ладонь аж зачесалась, так захотелось проверить, мягкие ли эти едва отросшие волоски, или будут колоться?

Вот глупости в голову взбредут от стресса, одернула Лола сама себя.

Конь под ней неожиданно остановился, и она по инерции чуть не улетела вперёд через шею. Крепкие руки придержали ее за талию, а потом сняли с седла и поставили на твёрдую землю.

— Держись за мной и молчи. — коротко распорядился мужчина, бесцеремонно накидывая ей на голову капюшон от плаща, да так, что ей остались видны только носки собственных туфелек. Лола фыркнула, поправила ткань, чтобы видеть хоть, куда идёт, и послушно поплелась за ним.

Они оказались на пороге роскошного, трехэтажного особняка. От улицы его отгораживали тонкие прутья высокой ограды, и небольшой сад.

Расторопный мальчишка-конюший принял поводья у Андриана, и почтительно кланяясь, увёл коня куда-то за дом. Двери распахнулись будто бы сами собой. За ними обнаружился тоже кланяющийся дворецкий.

Советника короля все работники бюрократии и их приближенные знали в лицо. Знали, уважали и боялись, потому что по одному его слову могли лишиться всего. И чем больше наворовано было в регионе, тем униженней обычно себя вели местные царьки.

Похоже, бургомистр изрядно проворовался.

Андриан вздохнул. Подходящих кандидатур для смены главы власти Скалийска у него на примете не было.

Дворецкий, не переставая заискивающе улыбаться, поспешно проводил гостей в столовую.

Какой уважающий себя бургомистр находится на рабочем месте с утра? Правильно, никакой. В очередной раз Андриан оказался прав. Господин Гилмор даже не думал еще собираться в мэрию, мирно попивая утренний кофий. Свежая выпечка пахла завлекательно, за его спиной у девицы громко и неприлично заурчал желудок. Та закашлялась, стараясь скрыть физиологию.

— Доброе утро, господин Гилмор. — поздоровался Андриан, отодвигая кресло рядом с хозяином и красноречиво глядя на девицу. Та догадалась почти сразу, и невесомой тенью скользнула к столу. Он уселся напротив хозяина.

Перед ними немедленно поставили приборы и тарелки. Все для дорогого гостя.

Хозяин дома только успел прожевать откушенный кусочек сдобы и выдавить из себя приветствие, как завтрака ему почти не осталось. Оголодавшая девица не стеснялась, быстро уничтожив оставшиеся булочки и закусив омлетом, после чего плотоядно покосилась на графинчик с кофием. Андриан не постеснялся, налил и ей и себе.

Все равно уйдёт в казну скоро, вместе с остальным имуществом.

— Какими судьбами к нам, господин советник? — проблеял мэр, вытирая салфеткой рот. Глаза его красноречиво бегали. Он судорожно прикидывал, насколько все плохо и откровенно в мэрии, и безопасно ли вести туда представителя высшей власти.

— Да вот заехал, дай думаю в ведомости загляну. Давненько у вас не бывал.

Андриан любезно улыбнулся и доел единственный уцелевший пирожок. Поднялся, намекая, что пора и делом заняться.

Даже если прислуга мэра догадалась послать гонца с вестью о проверке, все они скрыть не успеют. Чаще всего, даже не знают, что скрывать. Воровство это дело такое, личное. Не расскажешь всем, что вон те документы при обысках нужно уничтожать в первую очередь, а под половичком сейф с миллионами.

Бургомистр глубокомысленно покивал.

— Тогда, может, пройдём в кабинет? Обсудим…все.

Ясно. В кабинете и вообще в доме все чисто. И вестника все же отправили. Досадно.

Андриан