— Садись, боярин Георгий Михайлов, довезу.

На подводе ехать лучше, чем идти, хотя несколько и умаляет звание боярское. Ладно, не велика пока птица.

Я уселся на телегу, важно бросил: «Трогай!» Объяснил Андрею, где мой дом. Как-никак он теперь управляющий моим хозяйством, лицо доверенное, и должен знать, где найти своего хозяина.

Когда расставались, я отсчитал ему четыре полушки — заработок за сегодняшний день.

К Елене я заявился усталый и голодный, накинулся на еду и, только насытившись, пересказал события прошедшего дня.

А после ночи, едва успев плотно позавтракать, я услышал у двора песню. Никак Андрей — стучать пока стесняется, решил таким образом о себе заявить.

Я взнуздал лошадь, вывел за ворота.

Мы выехали из города, и по грунтовке ехали рядом. Я по пути объяснял ему, что идёт стройка — надо закончить дома до осени, мельницу поставить. За плотниками нужен пригляд, среди крестьян старший — Архип. Подробно втолковывал, что делать и как.

— Грамоте учён ли?

— Учён, писать могу.

— Вот и отлично. Надо что будет — записывай, на память не полагайся.

После полудня мы почти добрались до деревни. Почти — это потому, что к дороге, нам наперерез бежал мужик. Я непроизвольно рукой взялся за саблю. Оказалось — это звероподобный Тимоня. Вот уж не ожидал, что он вернётся.

— Здравствуй, боярин. Не чаял на дороге перехватить — гляди, какая удача.

— И здрав буди, Тимоня. Чего случилось, что запыхался?

— Так ведь какое дело! Жернова я нашёл. Недалеко — вёрст пять отсюда. Пара — рубль.

Тимоня уставился на меня. Вот и случай проверить обоих — и Андрея, и Тимоню.

Я отсчитал из поясной сумы рубль, отдал Андрею.

— Езжайте с Тимоней, купите жернова. На подводе и привезёте в Смоляниново, Тимоня дорогу покажет.

Тимоня запрыгнул на подводу, хлопнул огромной ручищей Андрея по плечу:

— Трогай!

Я же поскакал к недалёкой уже деревне.

Пока меня не было, плотники, холопы и крестьяне попилили деревья, обрубили сучья, ошкурили, и всё успели перетащить на участки. Неплохо — я ожидал меньшего. Коли так пойдёт, через неделю первая изба готова будет — хотя бы коробка.

Надо бы ещё одну избу делать — сверх того, что задумал. Будет, где самому остановиться, да боевые холопы здесь жить будут. Сразу договорился об этом с плотниками. Им-то в радость — работа есть, искать не надо.

Распорядившись и оставшись довольным увиденным, я вернулся в город.

Всю ночь крутился в постели, не в силах уснуть. Где взять боевых холопов? Это не рабы, которых можно купить на торгу. Обычного холопа выучить воинскому делу надобно, если ещё к тому склонность есть — не всякий способен жизнью рисковать, для большинства спокойнее ходить за сохой, класть печи, ставить избы.

У кого бы узнать насчёт боевых холопов? А если к подьячему Степану обратиться — он меня уже выручал. Не поможет, так совет дельный даст.

Степан не удивился моему приходу, словно ждал.

— Чего ещё болярин желает?

— Винца попить.

— Обеда ждать надоть.

— Вот и приходи в корчму, где ранее встречались.

Ждать пришлось недолго. Надо полагать, Степану понравились мои золотые. Мы выпили по кружке вина, плотно закусили копчёной белорыбицей, кашей с мясом, кислыми щами, заедая пирогами с капустой.

— Так что за нужда привела? — отвалившись от стола, спросил сытый Степан.

— Холопы боевые надобны, не менее двух, — выпалил я.

— Ну это не беда. Болярин Опрышко в Литву съехать хочет — его право. Только думаю — не всех холопов за собой поведёт. В Литве войско наёмное, дворяне сами решают, сколько ратников выставлять в случае войны.

— Да ну? — удивился я. — И где же мне этого Опрышко искать?

Степан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Я намёк понял и тут же отдал ему серебряный рубль.

— А чего его искать? Тута он, в городе. Ищет покупателя на свои земли, да найдёт не скоро — больно земли у него захудалые да неудобья. Пройдёшь по Каменному мосту через Золотуху, по Сенной на Завратную. От угла по правую руку — второй дом.

— Вот спасибо, Степан! Думаю — ещё не раз свидимся за кувшином вина.

— Ловлю на слове, болярин. И совет даю — на торгу охотники молодые шкурки продают. Некоторые не прочь саблей вострою славу да деньги себе добыть. Там поспрошай.

Я откланялся и направился сразу же к Опрышко. Надо ковать железо, пока горячо.

Дом нашёл быстро. Надо сказать, что он видел и лучшие времена. На удачу мою боярин был дома.

— Боевых холопов, говоришь? А скольких возьмёшь?

— Двух-трёх, если они у тебя не безрукие.

Боярин захохотал:

— А ты проверь!

Он вызвал к себе прислугу, и вскоре мы вышли во двор. Там уже стояли пятеро боевых холопов. То, что они не крестьяне, было видно сразу. Лица обветренные, взгляды суровые, без рабской покорности и заискивания.

— Ну-тко, робяты, боярин вас в деле попробовать хочет. Покажите ему, на что способны.

Я пальцем показал на поединщика. Холоп был среднего роста, жилистый, из таких — самые лучшие бойцы. У долговязых движения не скоординированные, медленные. У накачанных — удар силён, да скорость не та.

Я выхватил свою саблю, холоп — свою. Все, в том числе и боярин Опрышко, с интересом глядели.

Холоп кинулся в бой сразу. Он атаковал яростно, всё время осыпая меня градом ударов, которые я легко парировал. Через несколько минут я улучил удобный момент, выбил у него саблю из руки и подставил свою к его горлу.

— Проиграл. Следующий!

Вышел кряжистый мужичок. Он явно усвоил урок с предыдущим бойцом и вначале стоял неподвижно, явно провоцируя меня на нападение. Ну что же, хочешь урока — получи. Я сделал внезапный выпад, и когда мужик выбросил вперёд свою саблю, желая отразить удар, я перевёл конец сабли вниз и ударил его в ногу. Разумеется — плашмя. Кровь проливать в учебном бою я не собирался.

Пристыженный мужик спрятался за спины товарищей.

— Следующий!

Опрышко явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он хотел увидеть, как его холопы разделаются со мной, думал — я слабый противник. Не на того нарвался.

— Подожди, подожди, пусть вот он выйдет.

Опрышко подтолкнул вперёд последнего из строя.

— Борис, не посрами хозяина.

Борис вытащил саблю из ножен, и по тому, как он это сделал, я понял, что из всей пятерки он самый опытный и опасный. Движения были быстрыми, но плавными, как у кошки. И бросаться в атаку сломя голову он не стал. Стоял и смотрел.