У меня же попытки ухаживания вызывали легкое недоумение и снисходительность. Лестно само внимание и то восхищение, что читалось в голубых глазах парнишки, но в остальном чувствовалась подростковая неуклюжесть и неуверенность в собственных силах.

Ильсор в это время стоял на страже спокойствия, вежливо отшивая незваных гостей и слуг, подосланных узнать имена боярышень, что произвели впечатление на господ. Некоторые молодые люди, лично знакомые с Морозовыми, все же удостаивались чести быть представленными нам. Но парням не предлагали остаться, и те вынужденно удалялись, бросая пылкие взгляды. Я даже имена не запоминала, не собираясь продолжать знакомство с теми, кто волочится за каждой юбкой. Меня больше беспокоила ситуация на экзамене и мучил вопрос: господин Троепольский сам передумал, или же это заслуга Стужева, замолвившего за меня словечко? Недаром князь после подошел к нам, демонстрируя заинтересованность и расположение.

– Вы совсем не слушаете, –  горько вздохнул молодой человек, когда я пропустила мимо ушей его вопрос. – Неужели вам неинтересно? Вы ведь впервые в театре? Или… дело во мне? Я делаю что-то не так?

– Простите, я задумалась, – чего уж отпираться? – Театр великолепный, он сам по себе произведение искусства. И ваше поведение безупречно, вот только меня беспокоит завтрашнее испытание. Это по-настоящему важно, а остальное… – небрежно пожала плечами.

– Наами, могу ли я рассчитывать на вашу дружбу и расположение? – с мольбой заглянул в глаза.

– Можете, конечно, я всегда… – отвлек шум и суета, возникшая по соседству.

В императорскую ложу сначала прошли маги и изучили ее на предмет безопасности. К нам тоже заглянули, бегло осмотрелись, перекинулись парой фраз с Ильсором и исчезли. Я невольно затаила дыхание, ожидая, что увижу императора. Однако вспомнила, что великий князь Стужев говорил о приеме во дворце, а значит, Его величество вряд ли появится. Может, кто-то из семьи или приближенных? Волнительно.

Бессовестный интриган! – выругалась мысленно, когда в свите цесаревича Алексея, чье лицо часто мелькало в светских хрониках, я увидела старого знакомого. Кипенно-белая шевелюра, идеальная осанка и надменно-презрительное выражение синих глаз, в которых промелькнуло удивление и даже узнавание, когда наши взгляды столкнулись. – Артемий Стужев собственной персоной.

– Проклятье! – обреченно выдохнул старший Морозов. – Теперь мне точно ничего не светит.

Спектакль начался сразу, как только императорская ложа наполнилась гостями. Я нарочито смотрела только на сцену, при этом чувствуя на себе изучающий взгляд. Великолепная игра актеров, костюмы, декорации – все слилось в сплошную картинку, в смысл которой вникала с трудом. Знал ли Стужев, что цесаревич сегодня посетит театр? Наверняка, это не было секретом. Артемий с Алексеем одного возраста, учатся в академии, дружат, ведь в будущем младший Стужев займет положенное место при новом императоре и станет князем Холода. И какая же роль отведена мне? Как бы я ни старалась, а разгадать замыслы первого советника не смогу. Так, стоит ли переживать? Наша встреча и знакомство с Артемием неизбежны. Сейчас или в академии, какая разница?

Объявили антракт – время размяться, поприветствовать знакомых или же посетить дамскую комнату. Намекнув Мессалине, чтобы она составила мне компанию, я направилась к выходу. Глеб взялся сопроводить нас. Вот только уйти мы не успели, в дверях появился молодой Стужев, сзади которого маячила увешанная драгоценностями девица.

– Василий, представь нас, – глядя мне в глаза, Артемий бросил Морозову.

– Княжна Наами Леви и графиня Мессалина де Фонтен, – опустив длинный список имен, исполнил приказ мой спутник. – Княжич Артемий Стужев и княжна Агнияра Шумская.

Имя заклятого врага резануло по ушам, и я невольно вздрогнула, бросив ненавистный взгляд на девицу. Темно-русые волосы, отдающие в рыжину, белая кожа с тщательно замаскированными веснушками, вздернутый носик и капризно надутые губки. Всем своим видом боярышня изображала скуку и смотрела на нас, как на пустое место. Наверно, это безразличие и отрезвило.

– Рада знакомству, – сухо ответила на приветствие княжича и присела в легком реверансе.

Вопреки ожиданиям, руки у Артемия оказались теплыми, губами же он еле коснулся затянутой в перчатку ладони.

– Мы раньше встречались? – прожег холодом синих глаз, невольно вызывая в памяти тот взгляд, когда я укрыла мальчишку щитом и спасла, тогда как его семья погибла.

– Это вряд ли, я бы запомнила, – соврала, не задумываясь.

– Простите, вы похожи на одного человека, которого я давно искал. Вы ведь недавно из Австрии? Но до этого жили в империи? Не бывали в Екатеринбурге пять с половиной лет назад? – парня ничуть не обманула ложь, которую маги чувствовали за версту.

Мою руку после приветствия княжич так и не отпустил. Я почувствовала, как похолодели его пальцы, и резким рывком высвободила ладонь из его хватки.

– Артемий Петрович! Я бы непременно запомнила, если бы нас представили друг другу. Приятно было познакомиться, – кивнула подруге, чтобы она следовала за мной и протиснулась к выходу, заставляя гостей посторониться.

Глеб и Ильсор увязались за нами, воинственным видом отваживая нахальных молодых людей, готовых нарушить правила.

– Странный этот княжич, – шепотом поделилась Месс, когда мы оказались в дамской комнате. – Взгляд колючий, как у зверя. У меня от него мурашки по коже. Чего он с расспросами набросился? Ты правда не встречалась с ним раньше?

– Откуда мне знать? – фыркнула, плеская в лицо холодной водичкой. – Но ты права насчет странностей, лучше держаться от него подальше.

– А еще княжич водит дружбу с цесаревичем, – девушка мечтательно закатила глаза. – Вот бы он и нас познакомил!

– Надеюсь, это случится как можно позже, – скривилась от мысли, что в свиту наследника престола затесалась внучка Шумского.

Дар у нее средненький – успела рассмотреть, а спеси на десятерых хватит. Но она – княжна Шумская, а я – гнилое семя, от которого наш общий дедуля избавился. Заворочалось в груди что-то нехорошее, всколыхнувшееся из глубин памяти.

– Ну, Ни-ин! – Мессалина скорчила умоляющую рожицу. –  Этот Стужев так на тебя смотрел. Уверена, он бы не отказал в маленькой просьбе.

– Нет! И не проси. Ты сама сказала, что он странный. Ни к чему это знакомство, – отшила подругу.

На меня театральные гримасы и мольбы не действовали. Пусть на парнях тренируется, а я уже все уловки изучила. Вот только выбора нам и не оставили. Вернувшись к началу второго акта, я столкнулась в дверях с Василием. Парень, пряча взгляд, объяснил, что нас пригласили в ложу цесаревича, и он не вправе отказать его высочеству. Я только зубами скрипнула под хлопанье в ладоши и радостное повизгивание Мессалины, которая от этой новости пришла в полный восторг.

Императорская ложа просторная, там легко хватило бы места еще четверым. Нашего мага оставили за дверью, а безопасник цесаревича коротко проинструктировал, как себя вести. Основные правила сводились к тому, чтобы сидеть и не отсвечивать, ни в коем случае не магичить и отвечать, когда спросят.