Либерти заплакала.

— Я не знаю.

— Ты хочешь, чтобы мы расстались?

— Нет.

— Но что же тогда нам делать? Какие твои условия? Если яхочу продолжать отношения с тобой, то я не должен надеяться, что в скоромбудущем мы поженимся и у нас будут дети, так, что ли? — Все это он уже давнопонял, но специально произнес вслух, чтобы она осознала, как это глупо звучит.

Девушка закрыла глаза и начала думать. Но мысли постоянносбивались, она никак не могла сосредоточиться. Раньше она точно знала, чегохочет. А теперь ею управляют эмоции.

Она любит его. Она любит его сильнее, чем можно представить.Но она не может лгать или обещать ему, что когда-нибудь выйдет за него замуж.

Она боится потерять его, боится, что все пойдет не так,боится, что он попросит от нее слишком многого, боится, что его любовь быстропройдет — и так далее и тому подобное. Но больше всего она боится того, что онуговорит ее забыть все на свете, и, тем самым, она станет полностьюпринадлежать ему.

— Я... я предлагаю тебе быть вместе, пока нам это нравится,— быстро произнесла она, — я, как и ты, не хочу легкой интрижки.

— То есть мы будем вместе. Конечно, до тех пор, пока мыэтого хотим. А если, — спросил, ухмыляясь, Картер, — мы не захотимрасставаться? Если мы захотим всегда быть вместе? Что, если нам захочетсясемейной жизни, деток и всего прочего?

Господи, она устала с ним спорить.

— Я не знаю, — ответила Либерти, — разве ты не видишь, что яне знаю?

В комнате воцарилась тишина.

— Иди спать, Либби, уже слишком поздно, — наконец сказал он.

Иди спать? Да он совсем с ума сошел!

— Боюсь, я не смогу заснуть, — усмехнувшись, произнесладевушка.

— Постарайся.

Картер лег в кровать и замолчал. Либерти обняла подушку. Ейхотелось кричать, плакать. Разбить что-нибудь, но уж точно не спать. Как можнозабыть обо всем, что они сегодня друг другу наговорили? Спать! Нет, все-такимужчины — непонятный народ.

Несколько минут девушка ворочалась в кровати, а затемприслушалась. Не может быть, чтобы он спал. С его кровати доносилось тихоепо-сапывание. Но как же так?

По щекам Либерти потекли соленые слезы. Почему все так плохо?

Прошло еще десять минут. Девушка никак не могла заснуть. Онавстала с кровати и пошла выключить лампу, которая все еще горела в углукомнаты. Затем попила воды и снова вернулась в постель. Оттуда она наблюдала заКартером. Он лежал на животе, обнимая подушку. Его лицо было повернуто к ней.Волосы топорщились в разные стороны. На секунду Либерти представила егомальчиком. Наверное, он был очень хорошеньким.

Девушка снова взглянула на него. Неожиданно она решилаподойти к нему. Медленно, на цыпочках она подкралась к его кровати и села накорточки.

Она всмотрелась в лицо Картера. Лицо настоящего мужчины,подумала Либерти, сразу можно сказать, что человек многое пережил.

Девушка напряженно сдвинула брови. Как же так получилось?Когда он успел стать таким незаменимым? Когда она впервые увидела его, топыталась убедить себя, что это всего лишь физическое влечение, не более того.Но теперь он занял определенное место в ее жизни. Но самое главное, что онполностью завладел ее сердцем. Он сказал, что любит ее, что хочет жениться. Онадолжна прыгать от счастья, вместо того чтобы сидеть здесь и страдать. Так в чемже дело?

Вдруг мужчина шевельнулся. Девушка испуганно сжалась. Сейчасон откроет глаза и увидит ее. Господи, что он подумает? Но Картер продолжалспать.

Она не сможет жить без него. Либерти быстро взглянула наКартера и поцеловала. Потом так же бесшумно, как и пришла, вернулась на своюкровать. Но что, если они не смогут жить друг с другом? Что делать тогда?

Либерти проснулась от яркого солнышка, которое осветилосвоими лучами всю комнату. Она открыла глаза и зажмурилась. Перед ней стоялКартер.

— Доброе утро. — Он нежно поцеловал ее в щечку. — Завтракуже готов.

— Картер...

— Да, — мужчина демонстративно посмотрел на свои золотыечасы, — вообще-то уже одиннадцать часов, а мы заказывали комнаты только додвенадцати. Я подумал, может, ты захочешь позавтракать в постели. Ты голодна? —Все это он произнес так спокойно, как будто такое происходит с ним каждый день.

Либерти изящно потянулась, приняв соблазнительную позу, азатем начала разглядывать его. Картер был уже одет и побрит.

— А где твой завтрак? — спросила она, увидев на подносе однучашку. — Ты что-нибудь ел?

— Я завтракал с Джен и Адамом приблизительно час назад. Ониуже уехали, — добавил он, — но просили поцеловать тебя. А Джен еще сказала, чтонадеется увидеть тебя на следующей неделе.

— Но я... — Девушка быстро взглянула на дверь, а потом снована него. Адам, наверное, приходил, чтобы забрать свои вещи. А значит, он виделее, спящую в его кровати. — Ты должен был меня разбудить! Что подумает обо мнеАдам?

— Да ничего, ты ведь была в его кровати, а не в моей, —ухмыльнувшись, произнес он.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. — Либерти сердитопосмотрела на него.

— Ты прекрасно смотрелась под одеялом, — Картер улыбнулся, —единственное, что он мог увидеть, — это кончик носа и облако волос.

— Боже, они, наверное, обиделись за то, что я не попрощаласьс ними.

— Им тоже надо бы подучить правила хорошего тона, — сухоотреагировал Картер, — особенно Адаму. Надо же было завалиться в твою постель.В любом случае, кого волнует, что они о нас подумают?

Либерти пожала плечами. Вдруг она заметила, что онразглядывает ее.

— Я ужасно выгляжу, — пробормотала она.

— Ты превосходна! — заверил ее Картер. — Раньше мне хотелосьузнать, как ты смотришься без косметики. Теперь я вижу, что ты нежная,взъерошенная и сексуальная.

Скорее, она похожа на хомяка.

Картер загадочно улыбнулся: он представил, как будет проситьее руки. Миссис Блейк, кто бы мог подумать?

— Тосты и джем, апельсиновый сок, яичница с беконом икруасаны, — изображая официанта, учтиво произнес он, — а еще я заказал кофе наполдвенадцатого, чтобы мы смогли окончательно проснуться. — Картер заметил ееплатье. — Ты же не собираешься ехать домой в этом прекрасном одеянии? Конечно,ты можешь попробовать поехать в ночной рубашке, но боюсь, нас просто невыпустят отсюда. Эти охранники всегда придерутся к чему-нибудь.

Либерти засмеялась. Прошлая ночь сблизила их, и вот теперьони весело завтракают. А ведь она всерьез думала о том, чтобы расстаться. Какойже он заботливый.