— Положу это на твою кровать.

Шторм поднял ручки, словно хотел показать маме свою маленькую уточку. Она улыбнулась и начала ворковать с ним. Тем временем я старалась смотреть куда угодно, только не на Лиама.

— Пойду, подогрею ему МО-ЛО-КО.

Прежде чем уйти она осмотрела мокрую ванную комнату.

— Даже не знаю, кто тут больше повеселился.

— Колейны атаковали меня, — шутливо проворчала я. — Если кто-то из моих братьев свободен, пришли их наверх.

Мама покачала головой, улыбнувшись.

— Посмотрим, что я смогу сделать.

Когда она ушла, я положила полотенце Шторма на коврик и встала на колени.

— Пора выбираться из аквапарка.

Я протянула к нему руку, но Лиам уже поднял его.

— Я сам, Никки.

Тембр голоса моего Альфы снова сделался хриплым и серьёзным. Прошла вся та лёгкость, которая возникла во время нашего водного сражения.

Когда он нагнулся, меня охватил спонтанный, или скорее безумный, порыв. Я окунула руку в воду и плеснула ею наверх, окатив его лицо и шею.

Я поднялась на ноги и с улыбкой понаблюдала за тем, как пена стекает по его шее и пропитывает ворот его чёрной футболки.

— Не стоит терять бдительность рядом со мной, Колейн. Я, может, и выгляжу слабой, но меня вырастили волки.

Он выгнул шею и посмотрел на меня. Моё сердце, которое и так уже учащенно билось, ускорилось ещё больше, когда его глаза засияли.

— Думаешь, как отомстить мне?

Жёлтое свечение его радужки усилилось, а рот начал изгибаться в улыбке.

— Мне стоит волноваться?

— Ты должна быть в ужасе.

Слова скатились с его языка, как гром, предваряющий бурные летние грозы, гром, который сотрясает небо и наполняет водные потоки. Гром, который пробирает тебя до самых костей и встряхивает всё твоё существо.

Его ноздри слегка раздулись, и я сглотнула, потому что догадалась, что он унюхал не мыло, которым я мыла Шторма.

Вытерев мокрые руки о свои джинсы, я обошла его и сказала:

— Пойду, принесу его пижаму.

Когда он уже не мог меня видеть, я прижала руки к своим пылающим щекам и закрыла глаза. Мне на полном серьёзе надо было взять себя в руки, пока я не сделала чего-то, о чём бы потом жалела.

Пока я, к примеру, не начала подкатывать к своему Альфе.

Делая резкие вдохи, я открыла глаза и схватила телефон, который я бросила ранее на свою кровать. Отправив Эйделин сообщение, в котором я спрашивала, где она была, я принесла Лиаму пижаму и крем для Шторма.

— Мне надо встретиться с Эйделин по поводу её девичника…

Мои лёгкие сделали глоток воздуха в отчаянной попытке замедлить мой учащённый пульс.

— Ты останешься на ужин?

Его взгляд медленно прошёлся вниз по моей шее и остановился на том месте, где бился мой пульс.

— Думаю, твоей семье пора отдохнуть от меня.

Я не могла сказать за всю свою семью, но мне определённо надо было отдохнуть от него. Я вела себя ещё более безумно, чем тот полуволк, который бросался на серебряные прутья.

— И, Никки…

Он вытер свою мокрую ладонь о футболку медленным и уверенным движением.

— Я прошу прощения за то, как отправил тебя домой, но я пытался успокоить твоих братьев.

Я почти пожалела о том, что он извинился, потому что мне было бы легче держаться подальше от грубияна, чем от порядочного человека.

— Я так и поняла.

Я забарабанила пальцами по двери.

— В любом случае, хорошего вечера.

Спускаясь вниз по лестнице, я прочитала ответ Эйделин, порылась в сумке в поисках ключей от машины и кошелька, после чего покинула дом и обворожительного волка на втором этаже.

ГЛАВА 14

Эйделин заперла стеклянную дверь.

— Вот теперь я вся твоя. Что случилось?

Я развернулась на парикмахерском стуле, на который я усадила свою задницу двадцать минут назад, и отбросила журнал «InStyle», который Эйделин сунула мне в руки, чтобы занять меня, пока она заканчивала укладывать короткий боб своей последней клиентки.

— Я запала на нашего Альфу.

— Как?

Эйделин схватилась рукой за грудь, словно была удивлена, но её хитренькая ухмылка сказала мне о том, что она уже знала и находила это весьма забавным.

Мне тут же захотелось метнуть в неё расческой.

— Это не смешно, Эйдс. И самое ужасное то, что он, как мне кажется, знает об этом.

— Ну, конечно же, он знает об этом.

Я побледнела.

— Даже Нэш говорил, что ты ведешь себя странно, а Нэш никогда не замечает подобные вещи.

— Ну вот. Мне теперь придётся уехать из города.

Она закатила глаза, подведённые стрелками.

— Никуда тебе не придётся уехать.

— Я не могу остаться.

— Ну, конечно, можешь.

Я откинулась на спинку мягкого кожаного стула, запрокинула голову и закрыла глаза.

— Он свободен и он очень горячий. Так же, как и ты.

— Он вдовец и он наш Альфа, чёрт побери.

— Дорогуша, ты не единственная девушка в стае, которая пожирает его глазами.

— И это должно утешить меня?

— Да.

Я открыла глаза.

— Каким образом?

— Он не обращает внимания на всех остальных, и он не может оторвать глаз от тебя.

— Это потому что я веду себя, как обезумевшая фанатка, и я младшая сестра его Беты.

Она улыбнулась.

— Не смейся надо мной. Ты же вроде моя лучшая подруга. Которая должна меня поддерживать.

— Я не смеюсь.

— Ты улыбаешься.

Она включила в розетку утюжок, а затем сняла с моих волос резинку, которую я надела после мытья Шторма.

— Что ты делаешь?

— Делаю из пещерной женщины роковую.

Я уставилась на себя в зеркало.

— И потом мы с тобой пойдём на свидание, которое должно было состояться ещё вчера вечером.

— Я не могу пойти в таком виде.

— Дорогая, ты выглядишь великолепно. А теперь расслабься и дай мне уже сотворить волшебство.

Через полчаса Эйделин не только уложила мою каштановую гриву в блестящие кудри, но и подвела мои глаза своей жидкой подводкой, что оттенило тёмные каёмки вокруг радужки моих светло-карих глаз. И хотя здесь не было никакой магии, это волшебным образом придало мне уверенности.

Пока она укладывала свой светлый боб, я отправила маме сообщение о том, что я собираюсь поужинать с Эйделин. Она спросила меня, куда мы пойдем. И поскольку она была не из любопытных, я решила, что она всё ещё переживала из-за «нулевого оборотня».

— Куда мы пойдём?

— Хм-м. Проще всего в «Сеульскую сестру». Но не будет ли это странно?

Она нанесла немного сыворотки на кончики своих ровно постриженных волос.

— Я заезжала туда сегодня, чтобы окончательно обговорить все детали твоего девичника, правда, Майлс