– Да.

– Голова болит?

– Да.

– Может, ты простудилась?

– Да.

Я прервала беседу и осторожно потрогала Лену за голое плечо: кожа Кротовой оказалась холодной и чуть липкой.

– Ты замерзла.

– Да.

– Лена!

– Да.

– Как тебя зовут?

– Да.

– Где ты сейчас находишься?

– Да.

Я опустилась на диван. Что случилось? Похоже, она не ложилась в кровать, подушка не смята, одеяло с откинутым краем выглядит нетронутым. Глаза Елены смотрели в одну точку, веки не шевелились, на лице застыла маска, ноги были плотно сдвинуты, спина прямая, напряженная.

– Леночка, здравствуй, – предприняла я новую попытку завязать контакт.

– Да, – покорно отозвалась Кротова.

– А вот и кофеек, к сожалению, растворимый, – сказала Эстер, внося в спальню поднос, – сливок тоже нет. Увы.

– Да, – обронила Лена.

– Держи чашку, – велела Эстер.

– Да.

Ротшильд вернула чашку на поднос.

– Что с ней?

– Не знаю, – растерялась я.

– Вы где? – закричал Коробков.

– Посиди с Еленой, – попросила я и побежала к Димону.

Хакер сиял, словно начищенный сапог.

– Димочка умный, Димочка паинька, он сумел подключиться к камерам ГАИ, – зачастил он, – Димочка нашел «Мерседес» с крутым номером ноль-ноль-семь. Рассказать Танечке, что выяснил Димочка?

– Желательно побыстрее, – приказала я.

– Димуле насыплют сладких конфет? – спросил хакер. – Он обожает «Белочку».

– Будет тебе и «Белочка», и «Лисичка», и серый волк с поросятами, давай, выкладывай, – рассердилась я.

Коробок ткнул пальцем в экран то ли маленького компьютера, то ли слишком большого телефона.

– Плиз, любуйся. Наш ноль-ноль-семь выкатился на МКАД, где его поймала камера. Правил водитель не нарушал, скоростной режим соблюдал, ехал в потоке. Следующий раз внедорожник засветился на съезде к тоннелю, который ведет к Живописному мосту. Дальше нам снова повезло, его захватил объектив при пересечении Песчаной улицы, машина вильнула и припарковалась у обочины, где сейчас и стоит.

– Хочешь сказать, Тим находится в джипе?

– Вероятно, миледи, – вытянулся Димон, – ваша удивительная догадливость вкупе с прозорливостью поражают.

– Долго он там торчит? – перебила я хакера.

– Как приехал, так и не двигается, – отрапортовал Коробок.

– Таня, Таня, – закричала Эстер, – иди сюда.

Мы с Коробком поспешили на зов и обнаружили Ротшильд в состоянии, близком к истерике.

– С Леной беда, сначала она монотонно бубнила «да», теперь замерла и молчит, – всхлипывала жена актера, – я потрясла ее, а она словно ледяная.

Димон наклонился к женщине в кресле.

– Лена, добрый день! Ау, очнись! Скажи словечко! Чего это с ней?

– Вопрос остается без ответа, – сказала я, – нужен врач.

– Нет, – испугалась Эстер, – доктор начнет нас расспрашивать, что мы ему ответим?

– Правду, – не сдалась я, – Елена пережила стресс, вчера выглядела нормальной, а вот сегодня окаменела.

– Вы не можете рассказать всю правду посторонним, – возмутилась Ротшильд, – и какого врача приглашать? Кто лечит оцепенение?

– Невропатолог? – предположил Димон. – Вдруг у Лены паралич!

– Она сидит, – напомнила я.

– Паралитики в инвалидных креслах тоже не лежат, – возразил Коробок.

Я вынула телефон.

– Сейчас посоветуюсь с Чеславом… черт, похоже, связи нет.

– Иди в гостиную, там всегда ловит, – посоветовала Эстер.

Получив указания от начальства, я вернулась в спальню и сказала Димону:

– Ты остаешься здесь до приезда врача, Чеслав пришлет специалиста, который, вероятно, сможет помочь. Если доктор повезет Елену в больницу, отправишься с ней. Эстер, тебе лучше запереть дачу и вернуться в городскую квартиру. Когда Лену посадят в «Скорую помощь», вызовешь такси.

– Ты будешь со мной? – голосом маленькой девочки, которую оставляют одну в спальне, спросила жена Тима.

– Извини, нет, – сказала я, – поеду осматривать джип Моркова.

– Вы нашли Тимофея! – не скрыла радости Эстер. – Где он?

– Язык мой враг мой, – констатировал Димон, – обнаружен автомобиль. Есть ли в салоне его хозяин, нам неведомо.

– Муж никогда не передвигается пешком, – поспешила заверить нас Ротшильд, – ему мешает отлично узнаваемая внешность. Если вы знаете, где внедорожник, то Тим стопроцентно в нем.

Димон сделал быстрое движение рукой, я отступила к выходу и, дойдя до холла, услышала мягкий баритон Коробка:

– Эстер, хотите, я вам погадаю? Есть специальная компьютерная программа, которая рассказывает о будущем. Уверен, у вас все будет хорошо.

До станции мне пришлось топать на своих двоих, ни одна машина на шоссе не пожелала остановиться. Гри прав, пора преодолеть страх и садиться за руль самой, сейчас даже пенсионерки обзавелись правами!

Замерзнув до состояния сосульки, я добралась до платформы, купила билет, увидела, что ближайшая электричка отправляется через двадцать минут, и завернула в супермаркет, на одном из окон которого висел плакат: «Кафе работает бесперебойно, вторая чашка русской арабики бесплатно».

К сожалению, я крайне любопытна, поэтому, подойдя к стойке, моментально поинтересовалась:

– Русская арабика – это такой сорт?

– Он в Ленинградской области растет, – лихо соврал бармен, – наше, отечественное, не импортное зерно!

– Я думала, что для выращивания кофе необходима жара, – сказала я.

– Оранжерея с подогревом, – не смутился парень, – налить?

– Лучше капучино из заграничного кофе, – поостереглась я экспериментировать.

– Не вопрос, – кивнул бармен, – сорок пять ре. В кассу супермаркета платите, а уж с чеком прошу сюда.

Я почапала к девушке, восседавшей неподалеку от выхода. Слава богу, покупателей кот наплакал, передо мною была лишь супружеская пара.

– Солнышко, – нежно сказал муж, – пересчитай покупки.

– Двенадцать штук, милый, – сообщила спустя короткое время жена.

Надо же, им, похоже, к семидесяти, небось всю жизнь провели рука об руку, а ласковые слова не забыли. Приятно видеть пенсионеров, которые пронесли любовь через все ухабы супружества, это рождает надежду у тех, кто не так давно поставил штамп в паспорте.