– Да… я понимаю. Они не те люди. Могли просто не понять, и все опять бы кончилось дракой.

– Вот видите, как просто. Вы пришли к такому же мнению, как и я.

– Нет! Все-таки вы не правы. Нельзя решать все кулаками! Это неправильно!

– Если вы не против, то давайте поговорим о чем-нибудь другом. Кстати, чуть не забыл. Сестра сказала, что это вы мне организовали отдельную палату. Это так?

– Да.

– Спасибо вам за заботу.

– Не за что. Поправляйтесь.

– Как ваш дядюшка поживает?

– Хорошо. Преподает. Возится со своей коллекцией. Тут ему на днях пришло письмо от какого-то научного общества из Англии, в котором сообщили, что сделали его своим почетным членом, а он недоволен. Говорит, что они сделали неверные выводы из какой-то его монографии и опубликовали их в своем научном журнале. Теперь он собирается написать им гневное письмо.

– Гневное письмо? Гм! На мой взгляд, он мягкий и добродушный человек.

– Так оно и есть. Студенты его очень любят. А про письмо он уже, наверное, забыл. Просто временами он хочет показать, какой он строгий и требовательный преподаватель и ученый.

– А вы? Какая вы, Мария Владимировна?

– Я? – девушка несколько смутилась. – Какой-то необычный вопрос, не кажется ли вам?

– Не хотите, не отвечайте. Я вот что хочу вам сказать… Вы меня извините за мое поведение на благотворительном балу.

– Вы тогда вели себя не самым лучшим образом. Да еще сломали челюсть Александру Осиповичу, который вступился за меня.

Мне был совершенно безразличен капитан с его сломанной челюстью, но чтобы не нарушать наладившихся отношений, я принял покаянный вид. Видно, мне удалось сыграть свою роль, потому что девушка с легким чувством вины в голосе сказала:

– Я вас уже давно простила, Сергей Александрович.

Продолжая изображать раскаяние, пришлось спросить:

– Как он сейчас?

– Хорошо. Он заботливый и хороший, при этом глубоко любит искусство. Театр хорошо знает и умеет роли разыгрывать. Несмотря на то, что он происходит из древнего дворянского рода, он в юности сбежал от родителей и выступал на сцене. С ним мне легко и просто.

– А со мной?

– Вы не такой. Мне кажется, что вы сильный, жесткий и своевольный человек.

– Если судить по вашим словам, то такие люди вам не особенно нравятся. Я прав?

– У меня уже был опыт… Впрочем, это неважно. Извините, но мне уже надо идти. До свидания.

Девушка поднялась и пошла двери. Конец нашего разговора был настолько неожиданным, что я только и успел сказать ей в спину:

– До свидания.

Перед тем как выйти, я остановился в больничном вестибюле перед зеркалом. Бровь рассечена. Подживающая ссадина на скуле. Левый глаз окружало цветное пятно уже начавшего сходить кровоподтека. В довершение этой безобразной картины – белая повязка, охватывающая голову.

«Гм… Тот еще красавец».

Выйдя из больницы, увидел внизу широкой лестницы ожидающую меня сестру и Алексея. Мой вид поумерил их восторги, но чувство радости в глазах обоих нельзя было не заметить.

– Господа и дамы, как насчет того, чтобы отметить мой выход?

Выбирать ресторан не стали, а зашли в первый попавшийся нам по дороге. Правда, у официанта, вышедшего нам навстречу, при виде моей побитой физиономии возникли законные сомнения, но демонстрация наличности в бумажнике сразу отмела их прочь. Пир удался на славу, после чего мы отвезли Наташу в пансион. Только я отпустил извозчика, как сестра протянула мне конверт.

– Что это?

– Возьми! Это от мамы. Почитай.

Быстро пробежал глазами густо заполненный мелким почерком матери листок, затем поднял на сестру глаза.

– Так что? Тебя можно поздравить?

– Да, Сережа, да! Правда, не хорошо радоваться чужой беде, но… Надеюсь, ты меня понимаешь?!

– Твой жених попался на воровстве. Кем он был, напомни?

– Точно не знаю. Чиновник в департаменте. Какие-то поставки.

– Следствие, потом суд… Все! Можешь его вычеркнуть из своей жизни. Кстати, мама хочет, чтобы ты приехала к ней.

– Конечно, я поеду! Знаешь? Я решила! Скажу ей об Алексее!

Я пожал плечами:

– Тебе решать, сестренка. Твои восемнадцать лет не за горами, и ты станешь совсем взрослая! Кстати, а как будем праздновать твой день ангела?

Я уже ожидал вороха самых необычных предложений и пожеланий, как она вдруг покраснела и несмело спросила:

– Сережа, можно мне пригласить Алексея?

– Почему бы и нет? Так на сколько персон мне заказывать ресторан?

– Таня. Варя. Маша. Алексей. Это все.

– С моей стороны еще один Лешка. Пойдешь, парень?

Мальчишка покраснел, а потом буркнул:

– Позовете – пойду.

– Вот и отлично.

– Сережа, я завтра, с Варей, еду платье забирать у портнихи. Оно такое красивое! Ты просто не представляешь!

Я уже начал кивать головой, тем самым демонстрируя внимание к ее восторгам, как вдруг она неожиданно спросила:

– Сережа, ты не хочешь пригласить Марию Владимировну?

– Нет.

– Она мне сказала, что навестит тебя больнице. Разве не приходила?

– Приходила.

Сестра внимательно посмотрела на меня и хитро по-женски, краешками губ, улыбнулась.

– А она красивая, Сережа.

– Может быть. Ну что будем прощаться?

Придя на тренировку, я неожиданно узнал, что в субботу будет выпускной экзамен, а другой новостью стало то, что сдавать его мне придется вместе с ними, и это притом, что я пришел в группу на полтора месяца позже остальных. Экзамен был прост и одновременно сложен. Поединок с мастером. Закончиться победой он, естественно, не мог, но как сказал мастер, через схватку он поймет, насколько хорошо подготовлен его ученик. Испытание прошли все, после чего агенты на радостях пригласили меня, как положено, обмыть успех.

Я хотел уже попрощаться с японцем, как тот вдруг неожиданно сказал ожидавшим меня у входа полицейским:

– Вы идите, а я ненадолго задержу господина Богуславского.

Один из агентов, Дмитрий, веселый холостяк, подмигнул мне и сказал:

– Сергей Александрович, мы идем не торопясь, а если припозднишься – ты знаешь, где нас искать!

С минуту мы стояли с Окато друг против друга, и все это время тот смотрел на меня, твердым, неподвижным, казалось бы, безразличным взглядом, но я знал, что это не так. Предстоял какой-то серьезный разговор.