— А тот специалист из лаборатории?

— Он давно уволился. — Он бросил на Шейлу взгляд, в котором не было никаких эмоций. — Не думаю, что мои родные мне поверили, когда я рассказал им, что произошло.

— О, Драко, нет!

— Мой дед всегда считал, что от меня одни проблемы. Он сказал, что если я позволил кому-то их у меня забрать, то я полный идиот. Наверное, все думали, что я их украл, но молчали.

— И ты с тех пор их ищешь? — спросила она, хотя ответ был написан у него на лице.

— Остался всего один. Найдя последний камень, мы выйдем на того мерзавца из лаборатории.

— Ты сможешь доказать, что это он тебя обманул?

— Джус докажет. — Его глаза яростно сверкнули, как у дракона, у которого украли сокровища. — Наверное, для всех будет лучше, если Джус не подпустит меня к этому человеку до тех пор, пока не докажет его вину.

Шейла снова посмотрела на камень:

— Остальные так же безупречны, как этот?

Драко кивнул:

— Круглые, прозрачные, с идеальной огранкой. Все огненные бриллианты. В каждом по пять с лишним каратов.

Она знала достаточно о драгоценных камнях, чтобы оценить масштаб потери.

— Боже мой, Драко… Это же целое состояние, — пробормотала она.

— Да, тот, кто их украл, обеспечил себе безбедное существование. Камни по одному появляются на рынке примерно раз в два года, но всякий раз мы узнаем об этом с опозданием на несколько месяцев. К тому времени камень успевает несколько раз поменять хозяина, и, поскольку мы не можем доказать, что он краденый, приходится его покупать. Этот был выброшен на рынок от шести до девяти месяцев назад. — Драко достал из кармана лупу. — Не хочешь взглянуть?

— Спасибо, с удовольствием.

Взяв у него лупу, Шейла посмотрела сквозь нее на бриллиант. Что-то в нем ее насторожило, но прежде чем она смогла понять, в чем дело, раздался плач Стефано.

— Он сегодня весь день капризничает, — сказала она Драко, после чего они вместе прошли в детскую.

Достав малыша из кроватки, Драко посмотрел на него:

— Может, он голоден?

— Я только что его накормила. — Шейла положила ладонь на головку Стефано, и внутри у нее все упало. — У него жар. Потрогай.

Сделав это, Драко сказал ей:

— Звони доктору Хендерли. — Лицо его оставалось спокойным, но в глубине глаз затаился страх. Это означало, что у их сына что-то серьезное. — Скажи ей, что мы немедленно выезжаем.

Следующие несколько часов прошли как в кошмарном сне. Казалось, они просидели в очереди целую вечность. Наконец доктор Хендерли приняла их, и медперсонал засуетился вокруг Стефано. Его осмотрели с ног до головы, после чего ввели в его крошечную ручку иглу с трубкой. Все это время он истошно орал.

Больше всего на свете Шейле хотелось подойти к сыну и взять его на руки, но вместо этого она прильнула к Драко. Она чувствовала его напряжение и знала, что он переживает не меньше ее, хотя и не подает виду. Затем медсестра вывела их из комнаты для осмотра. Уйти от своего ребенка показалось Шейле самым сложным из всего, что она когда-либо делала. Если бы не присутствие мужа, она бы сошла с ума.

Драко крепко прижимал ее к себе, и она чувствовала его силу. Он шептал ей на ухо, что все будет хорошо, вселял в нее надежду. Нежно целовал ее, давая ей понять, что она не одинока. Когда они вернулись в комнату ожидания, Шейла, к своему удивлению, увидела там Примо с супругой, родителей Драко и Джанну. Должно быть, он позвонил им перед тем, как они поехали в больницу. Они тут же принялись утешать Шейлу, и она была очень благодарна им за поддержку.

Наконец к ним вышла доктор Хендерли. При виде семи пар глаз, обращенных с тревогой на нее, она ободряюще улыбнулась:

— Это ангина. У таких маленьких детей она бывает редко, но в этом месяце мы уже имели дело с большим количеством подобных случаев. Учитывая, как это заразно… К счастью, вы рано обнаружили болезнь, так что беспокоиться не о чем. На всякий случай мы пока оставим Стефано здесь. Пусть немного полежит под капельницей. — Она посмотрела на Шейлу и Драко: — Все будет хорошо, мамочка и папочка.

Шейла почувствовала, что слезы, которые она все это время сдерживала, катятся по ее щекам. Увидев их, Драко обнял ее еще крепче.

— Тише, дорогая. Все хорошо. Он вне опасности.

Подняв голову, она спросила у доктора:

— Когда мы сможем увидеть Стефано?

— Подождите немного. Мы перенесем его в изолятор. Его нельзя класть вместе с другими детьми, чтобы он их не заразил. Я пришлю за вами медсестру. Она отведет вас к вашему сыну.

Как только доктор удалилась, Данте продолжили утешать Шейлу. Она впервые ощутила себя частью большой дружной семьи, где каждый готов протянуть друг другу руку в трудную минуту.

Она поняла кое-что еще, и это открытие потрясло ее до глубины души. Она хочет, чтобы Драко был рядом с ней. Нуждается в нем. Она попыталась представить себе, что было бы, если бы они со Стефано жили в Атланте и он заболел. Конечно, ради своего ребенка она сделала бы все. Но ей бы пришлось делать это в одиночку.

Стефано пробыл в больнице два бесконечных дня, прежде чем доктор позволила им забрать его домой. Хотя состояние его здоровья не вызывало опасений, Шейла почти все время проводила с ним. Когда через неделю после его выписки из больницы она пошла в детскую в третий раз за час, Драко схватил ее за руку.

— Достаточно, — произнес он, таща ее в главную спальню, которую они занимали вдвоем после рождения Стефано.

— Но мне показалось…

— Ты слышала то же, что и я. Ребенок вздохнул во сне.

— Я должна посмотреть, Драко.

— Посмотри лучше на меня, дорогая. — Он встретился с ней взглядом. — Разве я бы допустил, чтобы с нашим сыном или с тобой случилось что-то плохое?

— Нет. Никогда.

— Тогда перестань себя изводить. В последнее время ты сплошной комок нервов. Так больше не может продолжаться. Это вредно для тебя и для ребенка. Послушай меня, Шейла. Я рос вместе с четырьмя кузенами, двумя братьями и сестрой, которая была настоящим сорванцом. Детей невозможно уберечь от всех несчастий. Разве моя мать могла знать, что я упаду с дерева и сломаю ногу?

Вдруг ее осенило.

— Так вот, значит, откуда у тебя шрамы на ноге?

— Да, это был сложный перелом. Мои родители оказались в этой ситуации так же беспомощны, как мы с тобой. Но впоследствии они не стали надо мной трястись. Ты не сможешь защитить Стефано от каждой шишки и синяка. А они обязательно будут. Твои напрасные тревоги и постоянная опека ни к чему хорошему не приведут. Ты же не хочешь, чтобы из него вырос безвольный маменькин сынок?

— Не хочу. Просто… — Она повернулась и посмотрела на дверь детской.