Но та, не подозревая о том, какие коварные мысли таят ее нежданные посетители, принялась порхать по дому, распахивать двери, показывая все новые и новые помещения. «Маленький беспорядок», о котором она вскользь упомянула, явно не заслуживал столь скромной оценки, он куда больше походил на Мамаево побоище. Попытки хозяйки как-то его ликвидировать посредством запихивания мужских носков и прочего белья под шкафы и диваны особого успеха не имели. Вещей было так много, что Алена невольно заметила:

– Вы говорили, что мужа у вас нет, а повсюду мужские носки валяются.

– Думаете, был бы у меня муж, я бы ему позволила свои носки по дому разбрасывать? Ха-ха! Плохо же вы меня знаете! Ни один из моих мужей такого себе не позволял!

– Но носки есть.

– Это моего гостя.

Последняя фраза была сказана со страстным придыханием, из чего подруги сделали вывод, что гость этот чрезвычайно хорош и на него возлагаются большие надежды. И похоже, он почти полностью устраивает свою хозяйку всем, за исключением привычки разбрасывать вокруг себя личные вещи. Но этот недостаток женщина, как видно, собиралась в ближайшем будущем исправить. Стоило только брачным кандалам защелкнуться на запястьях мужчины, как он автоматически перекочевывал из категории ее гостей в категорию ее мужей. А уж с ними-то хозяйка дома церемониться не собиралась.

И в подтверждение мыслей подруг женщина сама им пояснила:

– Пока что я ему все прощаю. Не хочу спугнуть лишней строгостью.

И внезапно насторожившись, она подбежала к окну:

– А вот и он, легок на помине! Возвращается с утренней прогулки.

Теперь и четверо друзей слышали характерное цоканье лошадиных копыт по асфальту. Все подошли к окну и увидели, как средних лет худощавый мужчина ведет за собой на поводу отличного рыжего жеребца. Конь ласково тянулся губами к голове хозяина, перебирая на ходу волосы на его макушке. И было видно, что между этими двумя царит полнейшая гармония.

– О! Так у вас и лошадь имеется! – фальшиво восхитилась Инга. – А можно мы и про нее напишем?

– Вообще-то лошадь не моя, – смутилась женщина. – Забияка принадлежит Олегу.

– Пожалуйста! Разрешите нам взять интервью. Это так своевременно и актуально. Это позволило бы вам полностью склонить чашу весов в свою пользу. А то ведь мы обязаны сегодня побывать еще в нескольких домах. И какому именно отдать предпочтение, будет решать главный редактор.

Услышав, что ее дом не единственный претендует занять место на глянцевых страницах, женщина тут же воскликнула:

– Я согласна! Снимайте коня, беседуйте с хозяином. Только учтите, это он с Олегом такой ласковый и покладистый, а чужаков может и укусить. Не зря ведь Олег назвал его Забиякой.

Поблагодарив женщину за предупреждение, все поспешили на задний двор, где вернувшийся Забияка и его владелец спокойно занимались своими делами. Впрочем, покой наблюдался тут ровно до того момента, пока во дворе не появились посторонние. При виде чужаков Забияка плотно прижал уши к голове и заржал.

– Осторожно! – крикнул им Олег, предостерегающе подняв руку. – Не подходите ближе.

Все послушно остановились там, где их застал этот окрик.

– А в чем дело? – поинтересовался Толя. – Ваш конь опасен?

Олег ничего не ответил. Он подошел к Забияке, который все еще продолжал злобно коситься на чужаков, подобрал поводья и отвел коня подальше, где и привязал его у специально вделанной в землю металлической перекладины-коновязи.

– Теперь можете подойти, – сказал он.

Они так и сделали. И Толя не удержался, снова спросил:

– Забияка может броситься на человека?

– На знакомого или ребенка – никогда, – заверил его Олег. – На женщин он тоже реагирует вполне доброжелательно. Ни разу не был замечен при попытке укусить женскую руку. А что касается мужчин, то да… было пару раз, что он кидался на чужака, посмевшего подойти к нему слишком близко.

– Надо же… И давно он так себя ведет?

– Сколько я его помню.

– Значит, с детства?

– Мы познакомились с Забиякой, когда ему уже исполнилось семь лет. Возраст более чем взрослый для лошади. Забияку собирались забить на мясо, но мне почему-то стало его жаль. Я выкупил коня у хозяина, и, как видите, он платит мне искренней благодарностью.

Словно поняв, что речь идет о нем, Забияка поднял голову и заливисто заржал, ласково глядя на хозяина.

– Хороший конь. Вы собираетесь принять участие в предстоящих скачках?

– Было у меня такое намерение. С этим сюда и прибыл. А что?

В голосе Олега проскользнула легкая настороженность. Но заметили ее только Алена с Ингой. Мужчины продолжали расспрашивать Олега, совершенно не обратив внимания на повисшую в воздухе напряженность.

– На Забияке сами поедете?

– Никого другого он к себе просто не подпустит.

– А вы сможете?

– Я в прошлом жокей. Думаю, что прийти к финишу мне все же удастся.

– Вы надеетесь взять приз?

Олег нахмурился. Кожа на его скулах напряглась и натянулась. Но Толя ничего не замечал и пер дальше.

– А если с вами что-нибудь случится? Тогда ваша лошадь не будет участвовать в скачках?

Лицо Олега окончательно исказилось от гнева.

– Вот вы о чем! – неожиданно закричал он. – Я понял, кто вы такие! Ну хорошо же! Татьяна, беги в дом! Прячься!

И с этими словами он кинулся к коновязи и отвязал Забияку.

– Возьми их! Чужие!

И жеребец, раздув ноздри, рванул в сторону предполагаемого врага. Подруги, взвизгнув и подпрыгнув на месте, резво побежали следом за Татьяной. Конечно, они понимали, что не могут соревноваться в скорости со скаковой лошадью. Но стоять на месте и просто наблюдать за тем, как на них мчится разъяренное животное, в котором не меньше полутонны веса, они тоже не могли.

– Олег! – взывала хозяйка дома. – Они же из журнала! Останови животное!

Впрочем, Забияка улепетывающими от него дамами и не заинтересовался. Все свое внимание он сосредоточил на Толе и Василии Петровиче. Вот в них он видел настоящих врагов – своих и своего хозяина. Поняв, что топот копыт доносится откуда-то издалека, Алена оглянулась назад и воскликнула:

– Вася!

В голосе ее звучало отчаяние. И немудрено, ведь если молодой и спортивный Толя уже давно сидел на старом грушевом дереве, вскарабкавшись на самую его верхушку за считаные доли секунды, то маленький коренастый Василий Петрович и не думал никуда бежать. Он стоял, раздвинув свои ноги, как поступал всякий раз, когда ему предстояло отстаивать свою точку зрения. И Алена знала: если муж встал в эту позу, его уже не переубедить.

– Вася, – пролепетала она, едва шевеля губами, уверенная, что видит мужа живым в последний раз.