Приведя девушку сюда, Сэн сказал, что Светлоликий сейчас спит в своем золотом гробу, а когда изволит пробудиться, просто физически не сможет пройти мимо очаровательной гостьи, дожидающейся аудиенции прямо в его опочивальне. Гай обязательно уделит ей внимание. Если не из вежливости, то из интереса к личности той, что смогла не только беспрепятственно пройти по коридорам нижнего города, но и проникнуть в одну из его тайных комнат.

Насчет очаровательности маг, конечно, преувеличивал: выглядела Ырли, может, и неплохо, но уж точно не шикарно. Из-за ночных злоключений даже косички с россыпью драгоценных камней пришлось расплести в купальне, приготовленной для нее опальным наместником. Ополоснувшись в теплой воде, девушка просушила и тщательно расчесала свои роскошные волосы, а затем надела заранее выбранное платье из гардероба первой сейлин… из гардероба вековой давности! Безвкусное, немодное… фу! Сколько лет Неронг в заточении? Почти тысячу?! Не наряды, а сплошной раритет. Добротный такой, из дорогих тканей и с не менее богатой отделкой, но все равно раритет. С другой стороны, на грациозной моэре даже эти громоздкие тряпки смотрелись хорошо.

Когда Ырли поинтересовалась, почему эти «великолепные костюмы» (ну не называть же их барахлом, вдруг Сэн извращенец, испытывающий тайную привязанность к тряпкам давно умершей девицы?) находятся в его доме, а не в какой-нибудь закрытой на ключ комнате нижнего города, маг с грустной улыбкой ответил, что после смерти несчастной забрал ее вещи к себе в надежде передать их когда-нибудь новой избранной. И вот, мол, она – Ырли Вильи Бьянка – пришла. Моэра не считала себя дурой и потому на пафосные речи в свой адрес реагировала с доброй долей скептицизма. Выслушав Сэн за чашкой горячего чая, девушка поинтересовалась еще одной своей предшественницей, тему которой они уже затрагивали, беседуя на улице.

Бывший наместник пожал плечами, вяло ответив, что та девчонка не оправдала надежд повелителя, поэтому ей и не досталось ни одного из роскошных платьев, которые он только что, фигурально выражаясь, бросил к ногам прекрасной лейры. Рассыпавшись в очередных благодарностях за столь щедрый подарок, Ырли кокетливо поправила лиф обретенного наряда и принялась выспрашивать у радушного хозяина, как ей встретиться с гаем Светлоликим без свидетелей. Так, слово за слово, они обо всем и договорились. А через каких-то полчаса Ырли уже сидела в роскошном кресле в зале с шестируким саркофагом и терпеливо ожидала пробуждения сильнейшего.

По совету Сэн она выпила лишающий магического дара эликсир, чтобы не спугнуть повелителя своими незаурядными способностями. По плану проснувшийся полубог должен был застать в своей спальне скромную моэру в наряде сейлин (что играло не последнюю роль в психологическом воздействии на его светлость), которая всей душой желает участвовать в ритуале возрождения, чтобы освободить город от наложенного проклятия. Про то, что Ырли куда больше интересуют способности, которые прилагаются к роли избранной, она, естественно, распространяться не собиралась. Сэн же, проводив новую знакомую до комнаты с саркофагом, отправился по своим делам. У него были какие-то свои счеты с новым наместником, и он планировал что-то украсть из-под носа у мерзкого карлика. Эта идея Ырли очень нравилась. Отомстить обидчику да еще и чужими руками – какая порядочная девушка не мечтает о такой удаче?

Каких-то два часа назад моэра была полна энтузиазма, час назад в ней все еще жила надежда на эффектное приветствие Светлоликого. Ну а последние минут пятнадцать девушка подыскивала, что бы запустить в безмолвный гроб, чтоб разбудить наконец Сиятельного соню. Однако в просторном помещении с начищенными до блеска полами не было никаких бесхозных предметов. Разве что кристаллы в глубоких нишах колонн, но их трогать Ырли пока не отваживалась. Вдруг с ними какая-нибудь система сигнализации связана? Зачем рисковать, идя на поводу у собственных эмоций? Нужно быть хитрее.

Справившись с нарастающим раздражением, моэра спрыгнула с кресла, где давно уже сидела, положив на подлокотник ноги, ибо поза кроткой школьницы с руками на коленках ее утомила так же сильно, как и созерцание узоров на стенах. Подойдя к золотой скульптуре, висевшей над полом, точно пленник на цепях, Ырли вежливо улыбнулась и деликатно постучала костяшками пальцев по месту, которое у огромной статуи, по идее, должно было быть животом. О том, что за орган символизирует одна из золотых пластин на теле шестирукого божества, Ырли не задумывалась. Главное, звук получился хороший. А грудь там, живот или то, что ниже, – какая для статуи разница?

Реакции, увы, не последовало. Немного постояв в нерешительности, моэра снова забарабанила пальцами по золотому саркофагу, на этот раз заметно увеличив силу удара. Потом она повторила маневр, используя кулак, затем – толстый каблук снятой с ноги туфли. Сэн с помощью бытовой магии уменьшил размер обуви первой сейлин пальца эдак на три, чтобы громоздкие башмачки подошли его гостье. Неудивительно, что иномирная дылда оказалась бракованной. Крестьянка небось какая-нибудь из отсталого мира за Гранью, как и та вторая, что не прошла тест на избранность. Куда им до нее – настоящей лейры!

Лейры, которая сейчас не способна была даже пару капель воды призвать, не говоря уже о таких заклинаниях, как левитация. А ей очень хотелось подняться повыше, чтобы попробовать заглянуть за белую маску статуи. Повелитель либо спал, как вампир, ничего не видя и не слыша вокруг, либо… просто издевался. Оба варианта девушку не устраивали. Она устала, настроение ее заметно ухудшилось, а вопрос с потенциальным материнством завис в воздухе. Бездействие раздражало, рождая в синеволосой головке все новые планы.

Ырли рассеянно постукивала носком снятой туфли по запястью, оценивающе глядя на саркофаг. Карабкаться на золотую глыбу, как на дерево, ей не хотелось. Лезть наверх по цепям – тоже. И тем не менее другого выхода у нее не было. Гибкость тела – то качество, которое оставалось с ней и с даром, и без. Для акробатических трюков на шатающихся золотых цепях, концы которых были намертво закреплены на потолке и в полу, ее ловкость пришлась очень кстати. Если бы еще тяжелый подол платья не цеплялся за все подряд, волосы не лезли в глаза, а цепи не шатались, как качели, когда она строила из себя канатоходца, было бы совсем хорошо. И все же Ырли справилась. А толку? Добралась до вожделенной маски, обнаружила, что ту невозможно снять, и, взревев, как раненая риога, вслух прокляла и Светлоликого, и Сэн вместе взятых.

Маска оказалась обычной иллюзией – одной из тех, что выглядит материальной, но на ощупь совершенно не ощущается. Великолепная обманка, призванная скрывать лицо сильнейшего… которого в саркофаге не было! Просунув руку сквозь белую завесу, Ырли пошарила в изголовье гроба, затем опустила ладонь ниже, честно надеясь найти там макушку повелителя. Но растягивающиеся пальцы продолжали захватывать пустоту, и вскоре девушке пришлось смириться с мыслью, что в комнате с зеркалами, троном и пустым гробом она абсолютно одна. Одна! В дурацком платье, уродливых туфлях, без оружия и магического дара, который сама же нейтрализовала часов этак на десять.

И кто та скотина, что так нагло ее подставила? «Заботливый» зеленоглазый маг или сам гай Светлоликий, который либо улизнул от незваной гостьи каким-то волшебным образом, либо… не приходил сюда вовсе. А может, это происки рыжего наместника? Да какая теперь разница?! Все мужики скоты бессердечные! Наверняка сговорились, чтобы выставить ее полной дурой. Ее, мага воды! Ладно-ладно, мало им не покажется. Вот только выйти бы сначала из этой проклятой ловушки, а там уж она и без заклинаний им всем морды начистит. В конце концов, уроки боевых искусств в доме гайи Белоснежной ей тоже преподавали!