терзал конечности. Она медленно опустилась обратно на подушку, глубоко вздохнула и закрыла глаза, стараясь выкинуть из головы образ Томаса.

Но вдруг, Роза почувствовала, что кровать справа от нее заскрипела и прогнулась, будто на нее лег кто-то посторонний.

Стон ужаса застрял в горле, когда она распахнула глаза. Возле нее лежал ее изуродованный возлюбленный. Кожа на его лице ссохлась, местами провалилась, а глаза были пустыми и пожелтевшими. Он подпирал голову рукой и жадным взглядом обводил лицо Розалинд. Она не смогла пошевелиться. Из-под перины стали вылезать полусгнившие руки и хватать колдунью за конечности, больно впиваясь ей в кожу. От их огрубевших ногтей на ногах и руках выступили потеки крови.

Томас одним движением навис над девушкой и нагло провел указательным пальцем по ее щеке, попутно захватывая прядь ее волос, поднося ближе к носу.

– Ты все также сладко пахнешь, – его голос стал до боли мерзким.

Он наклонился к ее шее и провел дорожку мертвых поцелуев от ее плеча до самого уха. Ведьма истошно плакала, пытаясь высвободится, но ничего не получалось. Руки крепко сжимали ее конечности.

– Почему ты отворачиваешься, любовь моя? Я тебе противен? – его ладонь обхватила ее челюсть и повернула к нему. – Раньше тебе нравилось. Помнишь, как ты стонала мое имя, любимая?

– Отпусти меня! – сдавленно молила Роза.

– Ну же, милая, – Томас левой рукой провел по телу ведьмы, заводя ее под бедро. – Откройся мне.

Роза собрала все свои оставшиеся силы и резким движением высвободила руку из цепких лап призраков, вытащила из-под подушки кинжал и точным движением вогнала его в сердце мужчины. Он хрипло усмехнулся и безразлично посмотрел на рану, из которой хлынула густая алая кровь.

– Скоро увидимся, кошмарик.

…

– А-а-а! – Розалинд подскочила на кровати с дикими криками.

Над ней обеспокоенно склонились Агата и Грейс. В их глазах можно было прочитать лишь полнейший испуг и панику.

– Что ты видела? – встревоженно спросила Грейс, присаживаясь на кровать. – Ты так громко кричала, что мы перепугались. Ты не просыпалась около часа и нам пришлось вытолкнуть тебя.

– Ты была в небытие, – сестра обеспокоенно сжала плечо Розы. – Что произошло?

Небытие было опасно тем, что в нем можно было легко умереть, даже легче, чем в реальном мире. Если человек или ведьма засыпали и попадали в подобного рода транс, то могли больше никогда не проснуться. В небытие из всех сестер побывали лишь Агата и Роза, и впечатления у них от этого остались не самые приятные. В таком состоянии душа покидала тело и если она умирала, то и тело начинало постепенно остывать.

Роза, толком не отдышавшись, ураганом вылетела из дома в сторону леса. Она просто неслась, куда глаза глядят. В голове гудело, перед глазами все расплывалось. Ведьма впервые увидела Томаса после его смерти. Призраки прошлого снова пытались завладеть ее разумом. Боль пережитого жестоко впилась иглами в мертвое сердце колдуньи, страх увиденного мучительно обволакивал ее сознание, а чувство вины зверем билось в истерике, царапая душу изнутри.

Розалинд остановилась лишь спустя минут пятнадцать. Перед ней безмятежно покоилось маленькое илистое озеро, по берегам которого устало склонились густые ивы. Возле песчаного берега лежало засохшее бревно и валялось множество тины. Девушка упала на песок, не боясь запачкаться, закрыла свое пульсирующее лицо трясущимися ладонями и тихо заплакала. Последний раз она плакала, когда закапывала гроб Дориана в сырую лондонскую землю. Тогда несколько дней лил сильный дождь, будто сама природа сочувствовала горю Розы.

Солнцу удавалось пробиваться сквозь плотные тучи и тонкими лучиками падать на землю. На водной глади играли светлые блики, придавая ему не такой унылый вид. Песок был сухим и прохладным. Роза пальцами стала перебирать песчинки, пытаясь пересчитать их, чтобы хоть как-то унять дрожь и панику. Колдунья не могла избавиться от ощущения мертвого поцелуя Томаса.

Роза лишь на краткий миг приложила ладонь к своей груди. Сердце по-прежнему молчало. Она все еще находилась где-то между жизнью и смертью. Девушка больше не могла жить, но и умереть она тоже не могла. Может быть, она хотела смерти, чтобы наконец воссоединится с Томасом и обрести покой в мире ином. А может, она хотела забыть все, что с ним связано, чтобы унять душевные терзания.

Она стала забывать, какой была почти двести лет назад. Она забывала свое далекое прошлое и размеренную жизнь в Эдинбурге. Колдунья уже доподлинно не могла вспомнить, какими были ее родители, какой она была сама. Сейчас некромант была в своих глазах бездушным чудовищем, которое убило ни в чем неповинного человека.

– Ты кричала его имя, – Агата тихо присела на песок рядом с сестрой. – Давно такого не было.

– Все было так реально, что на мгновение я поверила, будто это взаправду, – Роза заплакала еще сильнее, не в силах сохранить привычное ей хладнокровие. Слезы солеными дорожками покрывали ее щеки, а душа билась в агонии стыда и сожаления. – Мне его не хватает. Я так хочу, чтобы он был рядом.

– Сто восемьдесят пять лет назад одна особа с манией величия на этом же самом месте сказала мне, что мы не должны быть заложниками своих сожалений. Они, как крысы, пожирают все остальные эмоции и чувства, не давая спокойно спать по ночам. Печаль делает нас слабее, уязвимее. Но всегда можно найти светлячка даже в самом темном и непролазном лесу. Он выведет тебя из темноты к своим сородичам и осветит твой дальний путь. Каждый находит своего светлячка в свое время, надо лишь набраться терпения, – Роза положила девушке голову на плечо, продолжая плакать. – Знаешь, кто это был?

– Я.

Розалинд тоже хорошо помнила тот день. Агата сбежала сюда после праведной расправы над своими родителями. Девушка нашла ее сидящий на маленьком пляже, ее руки дрожали, глаза были красными от слез, а ступни пытались скрыться под мокрым песком. Роза тогда села рядом с ней и просто рассказывала ей разные истории из жизни, пытаясь помочь. Та сама не так давно испытывала на себе боль потери и муки смерти и хорошо помнила это состояние, когда маленькая лужица кажется океаном, в котором тихо тонешь.

– Да. Я почти каждый день вспоминаю ту ночь, когда ты спасла мне жизнь. Вспоминаю, как родители бросили меня гнить в той лечебнице. Эти подонки сами сделали меня чудовищем, желающим смерти всеми живому, – Агата тихо вздохнула и шмыгнула носом. – Но ты вытащила меня из небытия и снова заставила поверить в избавление и человеческую теплоту. Ты стала мне сестрой, моим фонариком в вечной темноте. Нужно лишь немного потерпеть, и ты