Женька дернулась, словно от удара, и едва не упала, наткнувшись на насмешливый взгляд блуждающих по ее фигуре глаз.

— Привет, красавица! — гнусаво пропел Лема и шагнул вперед. — Это кто же тебя так разукрасил?

— Не иначе Павлик, — съерничал стоящий рядом с ним Витек. — Такую девушку обидеть! Как не стыдно…

— Ч-что вам нужно? — хрипло спросила Женька, машинально делая шаг назад. — Паши здесь нет.

— Да уж мы знаем, — осклабился Витек. — И мы вроде как и не к нему.

— Тогда к кому?! — совершенно искренне изумилась девушка, потихоньку отступая к двери.

Парни переглянулись и, оставив вопрос без ответа, подхватили ее под руки и выволокли из дома. Из последних сил упираясь ногами в землю, Женька закрутила головой во все стороны в поисках спасения, но кругом было пустынно. Швырнув девушку на заднее сиденье, Лема больно шлепнул ее пониже спины и прошипел:

— Сиди тихо, и все будет хорошо…

Кому будет хорошо, он уточнять не стал, но Женька точно знала, что не ей…

Все ее самые худшие предположения оправдались, едва она перешагнула порог загородного скромного домика в два окошка.

Посередине маленькой комнатки сидел, опираясь руками в толстые ляжки, Лаврентий Степанович и буравил девушку суровым взглядом.

— Вот она, как обещал, — самодовольно отрапортовал Лема и подтолкнул Женьку вперед. — Портрет лица, правда, немного не того… Но это уже не моя вина.

Лаврентий сделал знак рукой, велев парням убраться вон. Те, едва не с поклоном, заухмылялись и вышли.

— Ну! — буркнул он, скрипнув стулом. — Что скажешь?

— А ничего, — Женька нервно облизнула губы. — Что я должна сказать?

— Ну, для начала — почему не пришла в милицию? — Лаврентий встал и, грузно ступая, обошел вокруг замершей в ожидании девушки. — Порядок есть порядок. Дома не появилась, никто не знает, где ты. Следователь тебя искал, с ног сбился… У тебя же подписка о невыезде. Должна была прийти.

Ничего не отвечая, она пожала плечами.

Лаврентий встал у нее за спиной и, шумно дыша в затылок, тихо пробормотал:

— А я уже успел соскучиться…

Почувствовав, как его толстые липкие пальцы обхватили ее за шею, Женька едва не лишилась чувств. Тюремный кошмар вновь нахлынул на нее той угарной тошнотой, которую она старательно пыталась забыть.

— Не надо, прошу вас!.. — залепетала девушка, дрожа всем телом. — Отпустите меня.

— Что, с Пашкой лучше? Это ведь он тебя так разукрасил? Я не ошибся? А я… — Договорить он не успел.

В дверь постучали, и следом раздался робкий шепот Лемы:

— Лаврентий Степанович, можно вас на минутку?

Вполголоса чертыхнувшись, Лаврентий вышел.

Едва за ним закрылась дверь, Женька заметалась по комнате. О том, чтобы сбежать, не могло быть и речи. Окошки были маленькими, да к тому же частое переплетение рамы не позволило бы даже худенькой девушке пролезть сквозь нее.

Через запотевшие стекла ей удалось разглядеть, как Лема о чем-то рассказывает Лаврентию, смешно вскидывая руками и мельтеша у того перед глазами. Витек стоял и сосредоточенно ковырял носком туфли землю, опершись спиной о дверь темно-фиолетового джипа.

Закусив кулак, чтобы на закричать во весь голос от отчаяния и безысходности, Женька обвела взглядом стены и потолок. Нигде никаких намеков на спасение. Разве что только…

Подтащив стремянку, припрятанную в углу под ворохом поношенных вещей, Женька тронула рукой доски в одном из углов потолка. Так и есть! Не напрасно ей показалось, что зазор между ними чуть больше, чем у остальных. Три доски не были прибиты.

Встав на последнюю перекладину стремянки, Женька отодвинула доски и с трудом протиснулась в образовавшийся лаз.

«Так, что теперь?!» — тяжело дыша, она обшарила глазами чердак.

Маленькое слуховое окно, выходящее на обратную от входа сторону дома, не было заколочено.

— Не могу не согласиться с вами, ребята! Бог действительно сегодня помогает, но не вам, — тихо прошептала она, вспомнив, как Лема всю дорогу сюда восхищался своей удачей. — Теперь только не медлить!

С этими словами Женька осторожно пробралась к окошку и, стараясь производить как можно меньше шума, спрыгнула на землю…

Лаврентий был доволен.

Редкий день выпадала такая удача. Одним выстрелом убить сразу двух зайцев! И это при том, что делать для этого практически ничего не пришлось! Враг повержен на обе лопатки! Мало того, что его дружка кто-то укокошил, так еще и девку из-под самого носа увели!

Похлопав по плечу польщенного похвалой Лему, Лаврентий закрыл дверцу машины и, приказав явиться за ним не ранее чем часа через два, тяжелой походкой двинулся к домику.

Эта девушка манила его. Чем? Он не сумел бы себе ответить. Ну не из-за ее же огромных глаз цвета небесной лазури? На эти вещи он давно перестал обращать внимание. Хотя, когда она смотрела на него, испуганно взмахивая ресницами, Лаврентий чувствовал, как в душе его что-то переворачивается.

Там, в тюрьме, ему было все равно, кого притащит для него Иван, лишь бы нетронутой была, а сейчас….

Он посмотрел на свои руки и вспомнил, как несколько минут назад обнимал ее нежную шейку своими пальцами. Кожа ее была тонкой и белой, с чуть розоватым отблеском. В памяти всплыли длинные стройные ноги, которые, несмотря на худобу, оставались прекрасными.

— Черт! — вполголоса выругался Лаврентий, почувствовав, что заводится от одной только мысли об этой девчонке. — Сейчас все будет по-другому. Пить я ей больше не дам…

Он толкнул кулаком дверь и вошел в дом…

Женька бежала….

То и дело оглядываясь, она летела стрелой к небольшому леску, опоясывающему этот дачный поселок. В его чаще она надеялась обрести временное спасение от преследователей. В том, что ее будут преследовать, она не сомневалась.

Сердце колотилось в горле. Тяжелое дыхание норовило разорвать легкие. Ноги скользили и разъезжались в осенней грязи. Купленные Павлом стильные ботинки превратились в неряшливые опорки. Одежда была заляпана и кое-где зияла вырванными клочками материи.

Но ей было все равно…

Мысль о том, куда она пойдет в таком виде и без документов, сейчас ее не волновала. Все, что для нее имело значение в этот момент, — это бежать!

Пулей влетев в густые заросли боярышника, Женька оглянулась и, не увидев коньков крыш, со стоном повалилась на землю.

Слезы облегчения градом полились из глаз. Размазывая их по распухшему лицу, она вновь и вновь благодарила провидение за ниспосланное ей спасение. Комкая в руках жухлые листья, она перебирала в памяти события последних дней и никак не могла поверить, что все это произошло с ней.