Девочка проигнорировала указание и демонстративно развернулась. Но не успела она пройти и трёх шагов, как Валентина Михайловна воскликнула:

— Маша! Ты почему не полешь?

— Это не моя инициатива!

— Но это твоя бригада, и ты обязана ей помогать!

Школьница ошеломлённо смотрела на женщину, что стояла неподалёку со строго сведёнными бровями. Никогда раньше девушка не видела такого выражения лица и не слышала такого тона…

— У меня к вам разговор! — выкрикнула Маша и побежала к учительнице. Когда она поравнялась с ней, то с удивлением заметила металлический блеск в глазах.

— Какой ещё разговор?

— Вы раздобыли колы? Когда вы нам их раздадите?

— Колы?

— Вы же вчера ходили…

— Маша, если ты хочешь прикинуться умалишённой и отвертеться от работы, у тебя не получится.

— Не поняла?

— Вот что я тебе скажу — нехорошо бросать друзей. Люда старается, помогает колхозу, ты могла бы взять с неё пример.

— Что?..

— Поэтому давай-ка, помоги однокласснице! И чтоб без разговоров! — женщина отвернулась и, уходя, буркнула себе под нос: — Колы ей подавай.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила Маша, когда к ней не спеша подошла Лида.

— Нет… Почему Люда не захотела меня оставить, а привязалась к тебе?

— Она меня ненавидит, вот и решила поиздеваться… За святую воду наказать…

— Останешься? — серьёзно спросила подруга.

— Останусь, не хочу ругаться с Валентиной Михайловной. Что на неё нашло?.. — девочка повернулась к удаляющейся фигуре учительницы. — А ты попробуй выяснить, что там с осиновыми колами.

— Ладно.

Одноклассницы попрощались, и Маша нехотя поплелась к Люде по серой комковатой земле. Комсорг посмотрела на неё спокойно, ровно, без тени торжества и уткнулась в свою грядку.

Скомканные облака цвета ртути протянулись до горизонта. Дождь то накрапывал, то переставал, и Маша продолжала надеяться, что на её несчастную голову всё-таки обрушится ливень. Но погода точно состояла в сговоре с Людой, которая без устали драла подросшие сорняки.

Сколько прошло времени, Маша не знала, но очнулась от монотонности пейзажа лишь тогда, когда серая тьма заметно опустилась на поле. Девочка подняла глаза и посмотрела туда, где обычно разгорался яркий закат. Внутри что-то ёкнуло, упало, и вязкий страх понемногу расползся по коже. Тучи настолько заволокли всё вокруг, что спрятали важное солнце. Люда резко перестала полоть и поднялась. Она развернулась к Маше одним мощным движением и уставилась на неё.

— Н-н-наверное, нам п-п-пора, — попятилась та.

— Сними его… — прошипела комсорг, вдыхая воздух.

Девочка схватилась за крестик, готовясь дать отпор, но с изумлением обнаружила, что приказ адресовался другому человеку. Ириша покорно направилась к ней. В стеклянных глазах отражался холодный, бездушный мир, и Маша побежала. Она перескакивала через грядки, если не успевала, то топтала свёклу, соскальзывала с крупных комьев, путалась в повилике… До деревни было слишком далеко, где-то глубоко внутри она понимала это, но отчаяние захлестнуло её адреналином и отключило мозг.

— Стой! — выкрикнула Люда и появилась прямо на пути. Нечеловеческая скорость помогла ей не только догнать, но и перегнать.

— Пожалуйста, не надо… — заговорила Маша, понимая, в какую глупую попала ловушку. — Ты же человек, вспомни это! Мы одноклассницы! Учимся в одной школе! Живём в одном селе!

Пиявица бездушно разглядывала выбранную жертву, но не приближалась. Ветер развевал её волосы и трепал одежду, от чего та выглядела ещё страшнее. Но сейчас не она представляла главную опасность. Маша обернулась — к ней неумолимо подходила Ира.

— Ты не знаешь, от чего отказываешься, — хищно улыбнулась Люда. — Всем нравится. И тебе понравится.

— Нет!!!

Девочка рванула в сторону, но комсорг быстро догнала её и перерезала путь. Тогда Маша вытащила крестик и побежала на Люду. Та отпрыгивала, шипела, бросала злобные взгляды на Иришу, которая почему-то всё время отставала.

— Сними его сама и тебе не будет больно! Я обещаю! — разносилось шипение.

— Нет!

Маша кинулась влево, но Ира со всего маху навалилась на неё и придавила к земле.

— Отдай по-хорошему! — нашептывала пиявица. От правильного комсорга в ней ничего не осталось.

Ириша тянула за тонкую нить, но девочка крепко держала единственную защиту от вампира.

— Давай же, Ирка, быстрее! Что ты возишься! — кружила Люда, изнемогая от жажды.

Небо прорезала яркая молния. Разразился грохот, и на землю обрушились крупные капли. Маша пыталась скинуть глупую тушку, но та намертво вцепилась острыми пальцами. И откуда только в ней столько силы? Вроде не крупная, не жилистая, а держит, как медведь!

Вскоре под руками развезло, стало жидко, Маша неудачно повернулась и упала лицом в грязь. Ириша ловко запустила под неё руку и со всей силы дёрнула тонкую нить. Серебряный крестик взлетел в воздух и упал в царство сорняков.

— Йи-и-и-и-и-и! — жутко завизжала пиявица. Она отбросила тушку, точно мешок, и, не давая Маше встать, оседлала её.

— Люда! Это я! Твой заклятый враг! — вдруг заговорила одноклассница, и от страха её сознание прояснилось.

Комсорг медленно открывала рот, в котором показались острые клыки. Она не торопилась испить кровь и наслаждалась предвкушением.

— Если ты сделаешь это, то да, безусловно покоришь! — попыталась убедить Люду Маша. — Но ты же всегда следовала правилам! Ведь только правила могут обеспечить порядок! Вампирство — не по правилам! Даже если ты подчинишь меня физически, внутри я останусь всё той же упрямой городской фифой!

— Это не важ-ж-жно.

Комсорг уже потянулась к шее, но девочка из последних сил упёрлась в нечисть руками.

— Ты же так мечтала о справедливом обществе! Хотела, чтобы все помогали друг другу! Трудились для общего блага! Были добрыми, отзывчивыми, честными! Но разве сейчас твои действия приближают это будущее?!

Люда ослабила натиск, и впервые в её глазах проскользнуло человеческое выражение — озадаченное, испуганное, виноватое…

— Стратилат — зло! Он убивает людей! Пользуется ими! Ему наплевать и на страну, и на общество! Он кровожадный вампир! А ты — отличница, комсомолка, ты — комсорг, и столько всего можешь сделать! Ты пример для всех нас, Люда! Не трогай меня, пожалуйста…

— Вы меня предали… — прошептала девочка.

— Нет, нет, Люда, никогда! Если хочешь, я буду полоть с тобой, буду рисовать стенгазеты, поддержу соревнование!

— Где вы были, когда он сделал меня такой…

Маше было страшно, но теперь её дыхание перехватило совсем от другого.

— Кто — он? Кто сделал тебя такой?!

— А-а-а-атвали от неё!!! — раздалось где-то совсем рядом, и кто-то с остервенением сшиб комсорга на землю.

Неудавшаяся тушка ошалело посмотрела в сторону и увидела разгорячённую Лиду. В левой руке та держала крест, а в правой — полено. Вряд ли оно было осиновым, но и предполагалось для другой — Ириша испуганно попятилась.

— Вставай! — рявкнула Лида,