— А кто конкретно тебя интересует? — Васильева хитро сощурилась. — Уж не Алексеев ли? Ты смотри, как тебя зацепило. Я о нашем красавчике уже и думать забыла, а ты все страдаешь.

— Я не страдаю, — соврала Селена.

— Вот и хорошо, что не страдаешь. — Яна отхлебнула из высокого бокала, щелкнула зажигалкой, прикуривая. — Даник наш, между прочим, тоже неплохо устроился. Я бы даже сказала, очень хорошо. Клуб «Основной инстинкт» знаешь?

— Кажется, слышала.

— Кажется, слышала! — передразнила Яна. — Ты слышала, а я своими глазами видела. Наш Данила там гвоздь программы.

— В каком смысле?

— Стриптизер он, раздевается за бабки. Вот в каком смысле.

— Стриптизер?..

— А чего ты так удивилась? С его-то внешностью прямая дорога в стриптиз или в постель к какой-нибудь богатенькой бабенке. Хотя, можно и совместить… — сказала Яна и зашлась дребезжащим, каким-то старушечьим смехом…

* * *

Данила — стриптизер. Мужчина, раздевающийся за деньги… Продажный…

После первого шока пришло решение. Она должна все увидеть своими глазами. Может быть, тогда ей станет легче. Вот убедится в продажности Данилы, и ее отпустит.

Стриптизер… Кто угодно, только не стриптизер! Он же такой умный, такой красивый. Зачем ему?..

Решиться на поход в стриптиз-клуб было нелегко. Слишком уж специфичное заведение этот «Основной инстинкт».

Селена готовилась к этому вечеру, как альпинист-новичок готовится к покорению своей самой первой вершины. Обычно у нее не было секретов от Элеоноры, но на сей раз посвящать тетю в свои планы Селена не стала, сказала, что идет на вечеринку.

Элеонора, хоть и не могла видеть ее будущего, но что-то определенно почувствовала.

— Когда вернешься?

— Не знаю. — Селена не стала врать.

— А во что нарядилась? — Элеонора пробежалась рукой по ее «шпионской» экипировке, покачала головой. — Что-то больно просто для вечеринки.

— Не одежда красит человека, — усмехнулась Селена.

— Все верно, только женственность еще никто не отменял. Ох уж мне этот унисекс! Подожди-ка. — Элеонора скрылась в своей комнате.

Вернувшись, она поставила на стол перед Селеной пузырек из темно-зеленого стекла.

— Что это?

— Это то, что еще никто не отменял. Хотела подарить тебе на день рождения, но, думаю, сейчас они будут кстати.

Селена взяла пузырек в руки, посмотрела на свет.

— Это духи, — объяснила Элеонора. — Когда-то, очень давно, привезла их из Индии. Мне кажется, тебе пойдет этот запах. Там есть сандал…

Селена знала, как пахнет сандал, — в их квартире было много статуэток из сандалового дерева. Ей безумно нравился этот запах.

— Ну же, попробуй! — поторопила Элеонора.

Девушка осторожно открыла пузырек.

…Это был ее запах. Стопроцентно ее. Это оказалась любовь с первого взгляда. Нет, любовь с первого вдоха! Теперь ей будет проще, теперь у нее есть надежный спутник…

Ночной клуб выглядел вызывающе дорого даже для привычной к роскоши столицы. Наверное, Селена не решилась бы зайти в него вот так, запросто. Наверное, если бы не жгучее желание поскорее увидеть Данилу, она бы прошла мимо, проигнорировала гостеприимно распахнутые стеклянные двери. Но там, в клубе, был он — парень, похитивший ее сердце и, кажется, душу, и Селена решилась.

Она понимала, что черные очки в полумраке ночного клуба смотрятся по меньшей мере странно, но снимать их не стала. Данила вряд ли ее узнает, но лучше не рисковать. Она только посмотрит, узнает, правду ли сказала Яна Васильевна, а потом уйдет.

Наверное, то, что происходило на подсвеченной разноцветными прожекторами сцене, было зрелищно, может, даже красиво. Селена не знала. Она не наблюдала, не наслаждалась и даже не интересовалась, она ждала. Ждала и все равно упустила момент, когда на сцену вышел Данила.

Он изменился — повзрослел, возмужал. И длинные волосы ему безумно шли, и строгий костюм… И это не было вульгарно — то, что он делал. Неоднозначно, красиво, завораживающе, но не вульгарно.

Оборотень. Ему шел этот псевдоним. Он умел перевоплощаться, трансформироваться. И двигался он как хищник — порывисто и уверенно.

Зря она пришла… Исцеление не случится. Ее глупое сердце теперь никогда не позволит ей забыть. Теперь по ночам ей будет сниться Оборотень, хищник, у которого не осталось почти ничего общего с тем Данилой, которого она знала, но который навсегда взял в плен ее глупое сердце.

Из раздумий, из этого почти гипнотического транса Селену вывели звуки музыки. Танго?! Неужели кто-то еще танцует танго?!

Данила спрыгнул со сцены. Пришло его время. Время Оборотня. Наверное, по такому случаю и луна на небе стала полной. Он трансформировался, значит, и луна должна трансформироваться…

Селена слишком поздно поняла, кого он решил выбрать себе в партнерши…

…У него были горячие ладони, такие горячие, что она испугалась, что ее кожа начнет плавиться под его пальцами. От него пахло тайной, дымом костров и полной луной. Он смотрел на нее удивленно и… страстно.

Вот, оказывается, что это такое — танго с Оборотнем! Красивый, чувственный и смертельно опасный танец. Глупое сердце забывает биться, его глупая хозяйка забывает дышать, а тело танцует…

Сколько она еще продержится?

— Как тебя зовут? — Едва различимый шепот, требовательный взгляд.

Зачем ему? Зачем Оборотню знать, как зовут одну из сотен, нет, одну из тысяч?..

— Мы еще увидимся?

Голова кружится, в ушах звенит. Интересно, что будет, если коснуться его кожи губами? Какая она на вкус?

Соленая… Пахнущая дымом костров и полной луной…

Танго с Оборотнем. Вот он — ее наркотик. Куда там ЛСД и героину…

Глупая, она думала, что умрет во время танца. Она умрет БЕЗ танца…

* * *

Данила проработал в клубе уже больше года. За это время в его жизни произошло много всяких вещей. Благодаря его номеру «Основной инстинкт» стал мегапопулярен, а гонорары Данилы выросли на порядки. Конкуренты Алекс пытались переманить его в другие клубы, но он оставался верен «Основному инстинкту» и его хозяйке. Это как первая любовь…

Данила продолжал жить в квартире Эда, хотя уже давно мог позволить себе более представительное и комфортабельное жилье. Зато он купил машину. И компьютер. И поступил в институт на заочное отделение. Вот что было у него в активе!

В актив можно было занести и то, что Алекс больше не смотрела на Данилу как на глупого мальчишку. Теперь она смотрела совсем по-другому: не страстно, но удивленно, не насмешливо, но уважительно. Можно считать, жизнь Данилы удалась, но в этой, в общем-то, благополучной жизни был момент, вызывающий если не раздражение, то легкое неудовлетворение.