– Как-нибудь справлюсь. Мне, главное, знать, что никто не помешает.

– Ну, тогда можно и микроусилитель поставить в комнате. Для более качественной прослушки.

– Без проблем.

– Я успею завтра обернуться в Москву и обратно за ребятами для обеспечения охраны. Заодно, возможно, привезу свежую информацию. Нет, как это ты все-таки словно специально пошел на работу на нужный нам объект?!

– Фортуна иногда и к нам поворачивается лицом. Ну, что теперь, ужин?

– Еще одно, думаю, приятное для тебя известие.

– Говори.

– Генерала Бараненко выкинули со службы.

– Да ты что! – воскликнул Павел. – Это как же так?

– Залетел на махинациях, связанных с продвижением по службе и необоснованными увольнениями, в частности таких, как ты.

– И кто же его зацепил?

– Отдел внутренней безопасности. Взяли с поличным, когда тот «бабки» от одного подставного майора брал за содействие в продвижении на полковничью должность. Шеф отреагировал мгновенно. Сам лично в Кремль поехал и добился не только увольнения Бараненко, но и лишения звания. Дело передано в военную прокуратуру. Внутренняя безопасность, оказывается, давно «пасла» генерала. Собрав убойный компромат, подставила ему своего сотрудника, ну, а Сева мутный и повелся, хапнул помеченные «бабки». Ему тут же на запястья наручники. Слышал бы ты, как он вопил на все управление! Как шакал раненый.

– Он и есть шакал.

– В связи с данным событием все документы, которые оформлялись по приказу Бараненко, признаны не имеющими законную силу.

– Это ты сейчас к чему сказал, Макс? – с замиранием сердца спросил Павел.

– К тому, что твое увольнение незаконно, как и расформирование отряда. Но с отрядом уже ничего не сделаешь, а вот ты можешь подать рапорт на восстановление, и будешь восстановлен. Если, конечно, пожелаешь.

– Погоди, ты это серьезно?

– Да, Паша, серьезно… – без улыбки ответил подполковник. – Я этот сюрприз сберег для тебя на десерт. Будем восстанавливаться?

– Будем. Я лучше в горы уеду, «духов» бить, чем на «гражданке» от скуки подыхать.

– Ну, ты особо не скучал, судя по твоим делам. И в горы, если и придется наведаться, то вместе со мной. У меня в отделе вакансия есть. Майорская, между прочим, должность.

– И ты меня возьмешь?

– Нет, ну, конечно, сначала пройдешь курс подготовки… – рассмеялся Горшков.

– Экзамены сдам, – вторил ему Кулагин.

– Рапорт сегодня напишешь, с завтрашнего дня будешь восстановлен, ну, а работу в усадьбе считай заданием Службы, – отсмеявшись, проговорил подполковник.

– Погоди, а как же деньги, что мне заплатит Стариков? Все же пятьдесят «штук».

– Ты о них меньше говори, никто и не спросит.

– Понял. Дай я тебя, Макс, обниму, ты меня к жизни вернул.

– Давай лучше ужином займись, сентиментальный ты наш. Раньше что-то я в тебе этого не замечал.

– А я тщательно скрывал.

– Ну, и продолжай скрывать.

– Готовлю праздничный ужин. Жаль, не сможем выпить. Или, может, сбегать, взять пузырек? Что нам с пол-литра будет?

– Нет, – отказался Горшков, – не стоит. Еще успеем выпить, работу по Атабековым сделаем и выпьем. Почему бы и нет? Природа у вас тут красивая.

– Да, природа у нас отменная.

После ужина, как стемнело, офицеры вышли из дома. Горшков объяснил, что должен проверить «семерку» на предмет установки «жучков».

Машина оказалась «чистой». Закончив проверку, подполковник сказал:

– Видимо, в тебе бандиты опасности не видят, иначе уже нашпиговали бы и тачку, и квартиру всякими сюрпризами.

– Ты и квартиру проверял?

– Конечно. Кстати, возьмешь завтра сканер, посмотришь служебное помещение.

– Бинокль, сканер, не много ли специфических вещей у разнорабочего?

– Сканер легко спрятать, а бинокль… ты же военный человек, в память о службе и хранишь.

На следующее утро, забрав все, что надо, и передав пакет с деньгами соседке Анне Сергеевне, зная, что у нее они будут сохраннее, чем в любом банке, Кулагин выехал в Светлое.

В 7.50, поставив «семерку» на дальнюю стоянку, он прошел на КП. Встретил его уже Виктор Гудов, сменивший Алексея Гукова.

– Привет, работник!

– Привет. Ты еще не заработал геморрой в своей будке?

– Смотри, как бы ты чего хуже не заработал.

– Один уже попытался показать себя, не надоело тянуть службу вместо него?

– Не твое дело! – хмыкнул охранник.

– Само собой. Я пошел, наверное, управляющий ждет!

– Ждет! Садовник уже у дома.

Кулагин прошел к центральному входу в особняк. Увидев его, Цуканов посмотрел на часы:

– Не опоздал. Это хорошо. Сейчас переодеться и ждать, когда привезут саженцы. Затем посадка и полив территории. – Сегодня тебе в город не надо?

– Нет. Там делать нечего.

– У тебя нет женщины?

– А вот это вас не касается.

– Меня все касается, – усмехнулся управляющий.

– А в чем, собственно, дело, Алексей Викторович? Я не выполняю своих обязанностей?

– Ни в чем. Ступайте, переодевайтесь, готовьте инструмент. Как придет «Газель» с саженцами, подойдете. Пока все!

Цуканов повернулся и ушел в гостевой домик.

– Чего это с ним, Алексеич? – взглянул Павел на садовника.

– А хрен его знает. Цуканов приехал уже нервным. Может, гаишник по дороге остановил и «обул» тысяч на пять. А Цыпа, это так иногда называют Цуканова, за рубль удавится. Ладно, Паша, пойдем переодеваться. Как съездил? – спросил Прохоров по дороге.

– Нормально.

– Получил «бабло»?

– Получил.

– Это хорошо, с собой привез?

– Зачем?

– Что, дома оставил такую сумму?! – Садовник даже остановился.

– Да.

– А не боишься, что «обнесут» хату?

– Не найдут.

– Все так думают, а когда «обнесут», волосы на себе рвут. Безопасней было бы при себе держать, тут уж точно никто не возьмет.

– Я их на счет в банк положу. Филиал банка недалеко от дома, до девяти часов работает. Успею в любой день.

– Это правильно. Хотя банкам доверять? Я лично не доверяю. Как ошкурили в начале девяностых, так никаких счетов. Скопил за всю жизнь десять тысяч, а в девяносто втором в июне уже двенадцать таких тысяч в зарплату получали. Снял все и пропил, к чертям собачьим. А раньше мог машину купить.