В начале июля 2013 года одному американскому ученому неожиданно позвонили с другой стороны Атлантики. Незнакомец на том конце провода попросил помощи в разгадывании загадки. Ученый был выбран за особое умение – находить скрытые закономерности, поправляя ошибки историков. Через неделю он оказался в центре внимания мировой прессы, его имя склоняли в международных новостях.

Это звучит как завязка очередного романа Дэна Брауна, верная заявка на стомиллионный тираж. Однако в этом случае ученого звали не Роберт Лэнгдон, а Патрик Джуола; исследователь не символов, а стиля, и исследовать предстояло не историю католической церкви, а книги Дж. К. Роулинг. Репортер газеты Sunday Times попросил Джуолу, преподавателя компьютерных наук и специалиста по установлению авторства с помощью компьютера, проанализировать новый роман. Он назывался «Зов кукушки» и принадлежал перу некоего Роберта Гэлбрейта. Автор-дебютант, по-видимому, решил написать детектив по материалам своей многолетней службы в Королевской военной полиции. Но репортеру дали наводку – намекнули, что никакого Гэлбрейта на самом деле не существует, а книга написана создательницей «Гарри Поттера». Правда ли это? Джуола взялся за дело. Через полчаса компьютер выдал ему данные, позволяющие заключить, что анонимный информатор был прав. Мог ли Джуола доказать, что автор – Роулинг? Нет, но готов был держать пари, что это так. 13 июля Дж. К. Роулинг хотя и неохотно, но все же созналась, что автор – в самом деле она.

Роулинг заявила, что выпустила роман под именем Роберт Гэлбрейт, чтобы получить объективные отзывы без оглядки на прежние достижения автора. Человеку, написавшему «Гарри Поттера», книгу с 500-миллионным тиражом, нелегко укрыться от всевидящего ока публики, которое следит за каждым шагом знаменитости. Суждено ли Роулинг когда-либо получить беспристрастную оценку, не искаженную магнетическим полем ее славы?

Вероятно, нет. Разве что она скроется под псевдонимом. Но, как убедилась Роулинг, создать себе имя заново не так просто. Она поменяла все – жанр, читательскую аудиторию, тематику, структуру сюжета. Она утверждала, что намеревалась «писать от имени своего внутреннего мужчины», писать, вообще говоря, «как мужчина», как мужчина по имени Роберт. Поскольку новая книга была адресована взрослому читателю, а не детям, Роулинг поменяла также и свой авторский словарь, перейдя на более сложную лексику. Но, как ей довелось узнать, не так просто изменить или спрятать свои лингвистические «отпечатки пальцев».

Поясним на примере. У Джоди светлые волосы, голубые глаза и рост 160 сантиметров. Эти характеристики нельзя назвать элементами стиля, они – проявление генотипа Джоди. Она может попытаться их изменить: надеть контактные линзы другого цвета, перекраситься в брюнетку и ходить на каблуках или в мужской одежде. Но чтобы изменить свой генотип, Джоди придется прибегнуть к генной инженерии, иначе ее ДНК по мере обновления клеток будет воспроизводить одни и те же заложенные в них закономерности. Джоди может носить деловые костюмы или праздничные платья, чтобы изменить свой имидж. Она может менять фасоны одежды каждые три месяца, если захочет. Но то, что досталось ей от природы, она изменить не в силах. Структура ее тела, его исходные свойства не изменятся. И достаточно одной пряди волос, в какой цвет их ни покрась, чтобы специалист узнал о Джоди все, – лишь бы под рукой оказался подходящий микроскоп.

Странно и даже поразительно: текст, написанный человеком, содержит в себе нечто вроде его писательской ДНК. Конечно, уникальные особенности использования слов автором – не то же самое, что экспрессия генов. Но за годы исследований в области установления авторства и стилеметрии ученые поняли, что у каждого человека есть неповторимый, индивидуальный языковой стиль – что-то вроде отпечатка пальца. Даже когда Дж. К. Роулинг пыталась – совершенно сознательно – писать как «Роберт Гэлбрейт», а не как Дж. К. Роулинг, в тексте проявились закономерности и привычки, которые ей подавить не удалось. Компьютеру Джуолы хватило нескольких минут, чтобы выявить эти закономерности в аспектах, на которые мы обычно не обращаем внимания, – например в использовании предлогов, существительных и характерных грамматических конструкций.

Конечно, некоторые писатели похожи друг на друга, как и люди бывают похожи внешне. В ситуациях, когда действуют общепринятые правила, различные авторы могут делать один и тот же выбор. Например, при написании делового письма. Подобным же образом на стиль каждого автора влияют внешние факторы – например предназначение текста и аудитория, которой он адресован. Представьте, какое чудовищное замешательство испытывает человек, нажав на кнопку «Отправить» и секунду спустя поняв, что по ошибке отправил имейл не на тот адрес! Как правило, мы пишем своему начальнику не так, как своему лучшему другу, даже если в обоих письмах говорится о том, что нам давно следовало бы повысить зарплату. По всем этим причинам бывает нелегко отличить одного автора от другого или от того же автора, но в других обстоятельствах. Тем не менее на каком-то уровне у всех нас есть бессознательные стилевые привычки. Не важно, обдумываем ли мы каждый эпитет и каждую запятую или пишем второпях – у каждого есть своя «лингвистическая мимика». Эти приметы нашего личного стиля не видны невооруженному глазу, но их можно выявить с помощью алгоритма, поэтому их удобно называть «лингвистической ДНК». Конечно, ДНК с генетической информацией и «лингвистическая ДНК» – разные вещи, но между ними можно провести ряд интересных параллелей. Исследования Мэтта в соавторстве с Даниэлой Уиттен показали, что некоторые методы машинного обучения, разработанные специально для анализа генетической ДНК, равно эффективны для анализа лингвистических данных[122].