Встречные, увидев его плащ воина Цитадели, окликали его,чтобы расспросить о здоровье Фарамира, но он, не отвечая, пробегал мимо. Вотуже стали видны языки пламени, пылавшего за Воротами. Но Пиппина поразилатишина. Все словно замерло. В этой тишине вдруг послышался ужасный вопль, ивслед за ним - тяжелый глухой удар. От страха и неожиданности у Пиппинаподкосились ноги, но он все же обогнул последний угол и тут остановился, каквкопанный. Перед ним лежала привратная площадь. Гэндальф был здесь, но вместотого, чтобы окликнуть его, Пиппин молча отступил и притаился в тени.

Штурм Города продолжался. Гремели барабаны. Из темнотыпоявлялась орда за ордой. Все больше врагов скапливалось под стенами. Огромныезвери, словно движущиеся дома в красном неровном свете, - мумаки из Харада -волокли среди огненных рвов осадные башни и стенобитные орудия. Но тот, ктонаправлял их, похоже, не очень интересовался ходом сражения или счетом потерь.Первый натиск должен был испытать крепость обороны в разных местах и растянутьзащитников по стенам. Главный удар предназначался Воротам. Окованные сталью,охраняемые неприступными башнями и бастионами, они казались незыблемыми, и всеже именно здесь находилось слабейшее место.

Вот барабаны загрохотали громче. Взметнулись языки огня ворвах. Из темноты выползло диковинное устройство. Мощными цепями к нему былподвешен огромный таран, размером со стофутовое дерево. Долго ковался он вкузницах Мордора. Передний торец из вороненой стали в форме головы скалящегосяволка был заговорен рушительными чарами. В память о Молоте Преисподнейстародавних времен, таран назывался Гронд. Его волокло целое стадо мумаков,вокруг сновали орки, а позади шагали горные тролли.

Но к Воротам подойти было непросто. Их обороняли рыцари ДолАмрота и лучшие войны Города. Там воздух свистел от стрел и копий, осадныебашни рушились или внезапно вспыхивали, землю покрывали обломки вперемешку струпами дикарей и орков. А неслышимые приказы гнали к Воротам все новые и новыеорды.

Гронд полз вперед. Огонь не брал его. То один, то другой измумаков, обезумев от боли, причиняемой стрелами, начинал метаться, давясуетившихся вокруг орков, но на место затоптанных тут же вставали другие.

Гронд полз вперёд. Дико гремели барабаны, и вот на поле бояпоказалась новая ужасная фигура: высокий всадник в черном, с капюшоном,надвинутым на лицо. Медленно ехал он прямо по трупам, не обращая внимания настрелы. Вот он остановился, и над головой его тускло блеснул длинный меч. Волнаужаса накрыла и нападавших, и защитников. Руки людей безвольно опустились. Намиг все стихло. Снова грохнули барабаны. Гронд рывком двинулся. Огромные рукитроллей качнули его, и на Ворота обрушился первый удар. Казалось, содрогнулсявесь Город, но дерево и сталь выдержали.

Черный Предводитель привстал на стременах, и над равнинойтроекратно прозвучало древнее заклинание. Ни камни, ни люди не в силах былипротивостоять ему. Трижды ударил в Ворота таран; пространство между землей инебом пронизала молния, и с третьим ударом Ворота рухнули грудой обломков.

Король-Призрак двинулся вперёд - бескрайняя чёрная злобасреди зажжённого им пожара. Король-Призрак миновал арку ворот и вошёл в город,никогда не видевший врага за своими стенами, и всё живое бежало от него.

Посреди площади Короля-Призрака ждал Гэндальф. Сполох подним был похож на мраморное изваяние.

– Тебе не дано войти сюда, - сказал Гэндальф и неторопливоехавший Черный Всадник остановился. - Возвращайся в бездну, откуда пришел. Утебя и твоего хозяина нет будущего в этом мире. Уходи!

Черный Всадник откинул капюшон плаща. Багровые отсветызаиграли на его стальной короне. Но корона венчала пустоту! Невидимый ротразразился мертвым смехом.

– Старый глупец! - раздался вслед за тем низкий голос. - Этомой час! Ты не узнаёшь смерть, даже когда она перед тобой. Ты умрешь напрасно!- Всадник взмахнул мечом; по лезвию клинка струились волны холодного пламени.

Однако Гэндальф не шевельнулся. В этот самый миг где-тодалеко, в центре Города, звонким и ясным голосом запел петух. Для него несуществовало ни войны, ни древней магии; он чувствовал там, высоко в небесах,утро, встающее над тенью смерти.

Крик его не успел замереть в воздухе, как издали ему стройнои грозно отозвались боевые рога, и темные склоны Миндоллуина эхом отразили ихзвуки. Рохан все-таки пришел.

Мерри лежал, завернувшись в одеяло, и тщетно вглядывался втемноту. Ночь была тихой, безветренной, только деревья чуть слышно вздыхаливокруг. Он поднял голову и снова услышал настороживший его звук. Где-то вдалиглухо били барабаны. Замолкая в одном месте, удары тут же возникали, в другом.Интересно, слышат ли их часовые?

Невидимые в темноте, расположились на отдых войскарохирримов. Пахло лошадьми. Мерри слышал, как они пофыркивают и мягкопереступают копытами по усыпанной хвоей земле. На ночь Теоден остановился вглухом сосновом бору у подножия сигнального холма Эленах, поднимавшегося высоконад вершинами Друаданского Леса.

От усталости Мерри не мог заснуть. Шли пятые сутки похода.Мрак, становившийся все плотнее, приводил воинов в уныние. Мерри уже непонимал, зачем так рвался в этот поход, ведь ясный приказ короля позволял емуостаться. Хоббит уже не раз принимался гадать, знает ли король о егосамоуправстве. А если знает, то что думает? Наверное, Дернхельм как-тодоговорился с Эльфхельмом, командиром их «йореда» (так Всадники называлиотряды). Во всяком случае, воины старались не замечать лишнего новобранца. Сним никто не заговаривал, а если смотрели, то как на лишнюю переметную суму заспиной Дернхельма. Да и сам молодой Всадник за всю дорогу не проронил ни слова.Тут поневоле начнешь ощущать себя никому не нужной обузой.

Войска Теодена все ближе подходили к опасным местам. Довнешних укреплений Минас Тирита оставалось меньше дня пути. Разведчики, которымудалось вернуться, доложили, что дорога впереди захвачена врагом. В трех миляхзападнее Амон Дина стоит целая орда, а большой отряд орков идет навстречу. Ониуже в трех-четырех лигах от Друаданского Леса.