таким образом, что те не мыслили своей жизни без Него, Ему служили и жили ради исполнения Его воли. Для девиц мама была старицей, матерью и самым дорогим человеком. Их кровная близость переросла в более значимое и настоящее. Отношения матери и дочерей были освящены Богом и являли собой совершенное духовное родство, в котором Сам Бог — Отец Своих детей.

Кончина христианская переживается близкими иначе, нежели смерть человека, не знавшего при жизни своего Творца. Нет той тяжести утраты, скорбных переживаний и гнетущего чувства. Родной человек уходит на Родину, к своему Отцу, уходит домой, где будет ждать и встречать дорогих себе людей. Кончина же праведника — еще более удивительное и необъяснимое событие. В таких случаях не остается и тени тягостных переживаний, нет чувства разлуки с близким человеком. Сестры, как никто, верили в Божию любовь и милость к верным и искренним христианам, каковой и была Анна Дмитриевна. Но в лице своей матери они имели крепкую опору и помощь, теперь же им приходилось оставаться в родительском доме одним. К этому девицы были готовы уже давно, но Господь даровал им утешение пожить после ссылки со своей матерью и проводить ее в последний путь. Анну Дмитриевну похоронили рядом с ее мужем на ялтуновском кладбище, на том самом месте, где впоследствии были похоронены и все ее дочери.

Внешне жизнь сестёр в те годы была проста и ничем особенным внимания к себе не привлекала. Постоянный труд, молитва и пост составляли ее каждодневное течение. Будни и праздники сменяли друг друга. По-прежнему вся радость и жизнь девиц заключалась в одном — в Боге и в исполнении Его заповедей. Все, что ни делали сестры, делали для Него и ради Него. Они по-прежнему были совершенно независимы и свободны от мнения внешних людей. Власти уже более не трогали девиц, предоставив им жить так, как те посчитают нужным для себя. Находясь в советском государстве, Анисия, Матрона и Агафия внешне почти никак от этого государства не зависели. И это было чудо — чудо, которое Господь являл на Своих верных рабах.

Еще при отце Петрины держали кое-какую скотину. В разное время у них были: лошадь, гуси, утки и куры. Но в сорок шестом году, с возвращением из ссылки сестёр, ни скотины, ни кур у них не стало, не было их и до самой кончины стариц. В основном их хозяйство состояло из небольшого огорода, на котором девицы выращивали овощи.

Анисия, как и прежде, «убирала» иконы для верующих. Матрона и Агафия, научившись в заключении стегать одеяла, продолжали заниматься этим ремеслом и дома. Все вместе они катали для храма свечи из воска, который приносили в дом Петриных верующие люди. Позднее матушки стали делать свечи на специальном барабане, который у них однажды отняли власти, но потом по молитвам стариц вернули. Плели они и лапти, которые отдавали людям и в которых ходили сами. В те дни, когда Ксения находила возможность приехать из Шацка, сестры трудились по хозяйству вместе с ней.

К тому времени дом их так обветшал и осел, что приходилось затыкать фуфайками образовавшиеся между бревнами щели, чтобы как-то сохранить тепло. Вся изба продувалась ветром, и особенно трудно девицам приходилось зимой. Необходимо было строить новый дом.

Начиная всякое дело с благословения, Анисия, Матрона и Агафия и в этот раз обратились со своей нуждой к матери Наталии. До трех раз ходили они к старице за благословением начать постройку нового дома. Сестры не представляли, как и какими силами будут они это делать, но, надеясь па помощь Божию и в этом деле, девицы верили, что Господь не оставит их в крайней нужде и устроит все по молитвам блаженной. Два раза старица говорила, что нужно подождать. «Мы найдем своих людей», — прибавляла она. И только на третий раз, воздев руки к небу, она сказала:

— Ну, с Богом, все готово.

Посоветовались с невесткой о том, строить ли два дома — себе и ей — или один, чтобы, как и прежде, Ксении иметь приют у сестёр. Та согласилась жить вместе и не разделяться, поскольку особой нужды в этом не было, а постройка двух изб была бы делом крайне трудным и непосильным. Девицы стали молиться, и вскоре Господь послал лес, все необходимое для строительства и самих строителей, так что новый дом был возведен на радость и утешение подвижницам. Сами они принимали деятельное участие в его постройке: месили глину, штукатурили и красили, утепляли стены и потолок. Была выложена добротная русская печь и к ней примыкающая голландка. Все делалось аккуратно и надежно, с большой любовью и тщательностью. Домик этот и поныне стоит на своем прежнем месте. С тех пор многие сотни людей перебывали в нем, приезжая к старицам из разных мест нашей страны.

Потекли годы совместной жизни девиц в Ялтуново. Еще четверть века прожили они вместе в своем доме до кончины матери Анисии, последовавшей в 1982 году. Их жизнь все эти годы была непрестанным трудовым подвигом. Трудились они много и плоды своих трудов употребляли в помощь монастырям, храмам и простым людям. Помощь эта была разнообразна. Все, к чему девицы могли приложить свои руки, силы и умение, они употребляли на общую пользу. В основном их труд был незаметен и скрывался самими подвижницами по свойственному им смирению. Стеганые одеяла, сделанные Матроной и Агафией, раздавались нуждающимся, отсылались в немногие открытые в то время монастыри. Анисия и Агафия пряли шерсть и вязали теплые вещи, которые также рассылали в обители и раздавали людям. Матрона, по причине нетвердости рук, прясть и вязать не могла, как не могла выполнять и другие работы подобного рода, поэтому, главным образом, она занималась хозяйством, за что мать Анисия называла ее шутливо — завхоз. Основным занятием Агафии было штукатурное дело. Она ходила по дворам верующих и сама делала эту кропотливую и трудную работу. Знавшие старицу говорили впоследствии, что сколько она перемесила за свою жизнь глины и своими руками заштукатурила изб, не измерить теперь и не пересчитать.

Многие люди получали в те годы от сестёр ощутимую материальную помощь. Порой их усердием строились целые дома семьям и одиноким, не имевшим своих средств на восстановление. При этом девицы не принимали благодарностей на свой счет, а учили благодарить