Она остановилась около какой-то двери, прислушиваясь. Она не была уверена, что эта дверь ведет в кабинет Джулиана.

Mon Dieu, это означало, что ей придется открыть дверь, чтобы проверить это. Скрестив пальцы, она повернула ручку и толкнула дверь.

— Брак? — раздался голос Джулиана.

В узком проеме она увидела полки с книгами и скульптуры и сразу поняла, что попала не в ту комнату.

— В самом деле, отец, с каких пор вы начали верить газетам? — Насмешливый тон Джулиана сильно резал слух. Она больше, чем кто-либо, знала, что газеты все преувеличивали, но все же надеялась на некоторое сочувствие с его стороны.

Она отступила, намереваясь уйти, но рукав свитера зацепился за дверной косяк. Она замешкалась в темноте, пытаясь отцепить рукав и быть при этом незамеченной.

Беседа в комнате продолжалась.

— Я не говорю о газетах. Хотя, к твоему сведению, реакция людей вполне благоприятна. Они рады возможному роману в королевской семье.

— Романтика всегда отвлекает, — пренебрежительно сказал Джулиан. — Это пройдет, как и все сплетни.

Это было для него так просто? Он совсем не думал о ее положении? Катрина боролась с рукавом. Свитер уже разорвался, но она все еще не могла отцепить запутавшиеся нитки от двери.

— Ты делаешь вид, что не понимаешь меня. Я говорю о серьезном романе, результатом которого может стать реальный брак и создание семьи для тебя и Самсона.

— Вы предлагаете мне жениться только для того, чтобы у Сэмми снова была мать?

— Мой сын, мы видели, насколько хрупкой может быть жизнь. Я говорю тебе, что жениться — это твоя обязанность, как и рождение наследника.

— У вас есть два… это, как правило, считается достаточным.

— Прекрати отшучиваться. Это важно.

— Это переходит всякие границы. — По звучанию голоса Джулиана она поняла, что он начал ходить по комнате. — Мне слишком со многим теперь приходится справляться. У меня нет ни времени, ни желания искать жену.

Mon Dieu, эти слова сильно задели ее. Ей было больно слышать, как он обсуждает с кем-то их отношения.

«Лжец», — пронеслось у нее в голове.

Но сейчас она окончательно поняла, что отдала ему свое сердце в тот момент, когда он попросил подержать его за руку во время поездки в поезде. Она почувствовала, что нужна ему, и с тех пор он стал для нее родным человеком.

— Ты нашел время на Катрину, — заметил король Лоуэлл.

— Вы обвиняете меня в том, что я пытался немного отвлечься?

— Да, потому что в этом случае речь идет о королевской семье Пасадонии.

— Жан-Клод мой друг. Он знает, что я никогда бы не сделал Катрине больно.

В самом деле? Катрина закусила губу. Хотела бы она быть в этом уверенной.

Она поранила палец отколовшейся планкой двери, не дающей ей убежать. Неожиданно ткань поддалась, и Катрина освободилась. Она вернулась в свою комнату, и от мыслей о Джулиане слезы катились по ее щекам.

— Жан-Клод мой друг. Он знает, что я никогда бы не сделал Катрине больно, — заявил Джулиан, который уже решил позвонить ему сразу после разговора с отцом. Этот нелепый разговор был пустой тратой времени. Он не собирался поддаваться давлению со стороны отца или кого-либо другого, когда дело касается выбора жены.

Черт возьми, после смерти Донала бывали дни, когда он чувствовал, что ему не хватает времени, чтобы просто подышать.

Он ощущал умиротворение лишь в объятиях Катрины. В эти драгоценные минуты он не думал ни об экономических, ни о политических проблемах, ни о том, что от него теперь зависит жизнь целой страны и его родных. Катрина приняла его таким, какой он есть, и отдала ему всю себя без остатка.

Он не хотел причинить ей боль. И тем более заменить ее кем-то.

Когда он увидел фотографию в газете сегодня утром, он понял, что дело плохо. Понял, что Катрину это отпугнет, а его отец не одобрит их отношений. Одного он не ожидал — что король предложит ему жениться на ней, чтобы у Сэмми вновь была семья.

Он должен был это предвидеть. В последнее время отец не раз намекал, что думает о смерти и беспокоится о своих наследниках. Гибель Донала только ухудшила ситуацию.

Король Лоуэлл был взволнован этим разговором, он понимал, что на кону стоят хорошие отношения между королевскими домами Пасадонии и Карданы.

И он собирался задействовать все свое влияние ради того, чтобы все закончилось благополучно. Сейчас он уже не выглядел больным.

— Если у тебя нет серьезных намерений по отношению к этой девушке, отправь ее домой.

Нет! Это было уже слишком. С негодованием он сообщил отцу:

— Уважая вас, как отца и короля, я позволял вам многое решать за меня. Но на ком и когда я женюсь — это мое личное дело.

— Джулиан, жизнь редко бывает справедливой. Я знаю, что многое сейчас возложено на тебя, так что думаю на время отложить этот разговор. — Пропустив мимо ушей заявление Джулиана о его независимости, Лоуэлл откинулся на спинку кресла. — Я не сомневаюсь, что ты исполнишь свой долг перед короной. И ты прекрасно знаешь, что журналисты не успокоятся так просто.

— Вы забываете, отец. Я привык игнорировать прессу.

Его репутация бездушного человека поможет ему в этом. Наконец-то она сослужит верную службу. Он посмотрел на отца, прищурившись:

— Так как вы сегодня в боевой форме, вы можете присутствовать на совещании по реформе образования. Говоря о долге, настало время вам показать силу духа.

Оставив отца возмущаться в одиночестве, Джулиан покинул комнату. Он опоздал на завтрак с Катриной и Сэмми. Придя на террасу, он обнаружил, что их нет. Его приборы остались нетронутыми, но обычной утренней газеты на столе не было.

В это время к нему подошел Граймс с новым экземпляром газеты на подносе:

— К сожалению, мой господин, госпожа Висенте сильно повредила первый экземпляр.

Черт. Он хотел быть с ней, когда она увидит фотографию.

— Она выглядела расстроенной? — спросил он.

— Да, она казалась очень огорченной, когда покидала террасу вместе с принцем Самсоном примерно двадцать минут назад.

— Спасибо. — Джулиан повернулся к двери.

— Мой господин, — запротестовал Граймс, — ваш завтрак.

Джулиан с трудом заставил себя съесть немного хлеба с яйцами и вышел с террасы. Проходя мимо Граймса, он произнес:

— Можете убрать со стола.

На пути к детской он заметил Нила, разговаривающего по мобильному телефону.

— Где Катрина?

— Она в тренажерном зале.

— Спасибо. — Он поспешил туда.

Конечно, она пошла в спортзал. Она занималась ежедневно. Он, как никто другой, знал, как физическая нагрузка помогает справиться с душевными переживаниями.