– Мы готовы к старту?

– Почти, – отозвался боцман.

– Тьфу…

Впрочем, Чудак еще не имел маршрута. Даже не приступал к расчетам. Прыгать черт-те куда, без предварительной трассировки тоже – не лучший вариант. Придется висеть здесь игрушкой из тира по соседству с грандиозным «мочиловом». Но кэп, как всегда, не терял оптимизма и присутствия духа.

– Будет хоть что детишкам рассказать…

– Будет, – согласился вахтенный.

– Если доберемся до тех детишек, – тихо, чтоб не слышало начальство, прошептал боцман.

В рубку ворвался возмущенный Пиндаль.

– Куда ты завел нас, проклятый мужик? – взвизгнул гибрид. – Чудак на букву «М»!

– Мы шли сквозь зоны искривленного пространства. Немного сбились с пути, – суетливо оправдывался кэп. – Пожалуйте отдыхать, многоуважаемый Пиндаль. Экипаж работает над новым курсом. Все будет в норме.

– Это мы еще посмотрим…

Обмороки – они с часами не в ладах. Человек не отдает себе отчет в том, сколько времени он провел без сознания: десять минут, десять часов или десять дней – на выходе ощущения примерно одинаковые. Да и сам момент отключки зачастую теряется где-то в глубинах памяти. Пострадавший индивид словно бы выныривает с того света на этот. Возврат сопровождается чередой вопросов: «Где я?», «Что со мной?», «Как я сюда попал?», а иногда даже и «Кто я такой?» и «В чьем это я теле?». Да-да! Недаром же говорят: «Пришел в себя». У Турбошокера, слава Богу, до последних двух вопросов после экстренного торможения корабля дело обычно не доходило.

Трофим очнулся в послеобморочном расслабленном состоянии; мышцы без вмешательства разума релаксировали, «парились». Тренированный мозг опытного пилота привычно тестировал тело, оценивал ситуацию. «Так… сейчас очень важно вспомнить последние минуты перед провалом в небытие. Ну-ка, ну-ка… Вот!.. Караван с пиратской продукцией… идем на сверхсветовых скоростях… напоролись на засаду… огромная база-стационарка… кругом снуют перехватчики… росчерки боевых лазеров, взрывы субпространственных снарядов, брызги искр… ястребок-стационарщик с акульей пастью на фюзеляже… экстренное торможение и… вот я здесь. Отлично! Грузовой «чулок» с контрафактным товаром должен болтаться где-то рядом. Все не так уж плохо…»

Турбошокер слегка пошевелил пальцами рук и ног. Получилось. Прекрасно! Только не надо спешить. Организм сам «проснется» понемногу. Следующий шаг – попробовал подвигать конечностями в целом. Попытка неудачная.

Облом!

Тело не слушается. Что-то не так!

Глаза лучше открывать медленно. В них может неожиданно брызнуть яркий свет, опалить радужку, ослепить. Шокер, прищурившись, осторожно сквозь полусомкнутые ресницы оценил уровень освещенности. Вроде нормально. Теперь можно спокойно осмотреться.

Здрасьте Вам.

Картинка неожиданная, нельзя сказать, что приятная. Судя по интерьеру, Трафик, похоже, находился в кают-компании пассажирского звездолета, принадлежащего скорее всего потусторонщикам. Туру доводилось бывать у них в гостях.

Землянин перевел взгляд в другую сторону. А вот и сам владелец судна – зазеркальщик; сидит на широком кресле, словно на троне, любуется сам собой. Они пижоны еще те. Люди издревле хвастались друг перед другом океанскими яхтами, потусторонщики козыряют космическими. У них получить звездолет в частную собственность гораздо проще, чем у нас. Были бы деньги, остальное – не проблема.

Теперь понятно, почему не слушается тело. Чужой перенес Турбошокера к себе на корабль прямо в антиперегрузочном коконе. А сам кокон заблокировал снаружи на «неизвлекаемость». Получилось будто Шокер плотно-плотно обмотан со всех сторон пластиковыми «пеленками», точно куколка бабочки, и с силой вдавлен в спинку специального кресла.

Зазеркальщик, видимо, обрадовался тому, что его «гость» наконец-то пришел в себя.

– Здорова, чел! – бодренько выпалил он.

– Привет, чужой, – без особого энтузиазма отозвался Трафик. Пилот попробовал шевельнуться. – А это?.. – неуклюже промычал Шокер.

– Грузовик с товаром в порядке, – перебил потусторонщик. – Не волнуйся. – И самодовольно растянул губы в улыбке.

– Понятно. А как там?.. – попытался еще что-то спросить Тур.

– Никакой погони, – вновь перебил зазеркальщик. – Тишь да гладь, да Божья благодать. – И опять ухмыльнулся во всю рожу. – Никто не помешает нам мирно беседовать.

Можно долго рассуждать о различиях в менталитете человека и инопланетянина, но понимали они друг друга, судя по всему, с полуслова.

– Это радует, – слукавил землянин. На самом деле ничего хорошего беседа, само собой, не предвещала. – Нам, наверно, следует познакомиться. Я – Турбошокер, земной космолетчик.

– Да знаю я тебя, Шокер, знаю, – радостно отозвался зазеркальщик. – Уж не первый год… Как и ты меня… Хоть ты и подредактировал фактуру – изменил внешность… Но, сам понимаешь, такие уловки для зазеркальщиков – детский лепет. Я чую тебя за версту, как бы ты ни выглядел. А то и за парсек… – И представился, – ЧумбариЛари КериБари – собственной персоной. Узнаешь?

«Яп-понский городовой!» Чего-то в этом роде Турбошокер и ожидал весь последний месяц! «Тля!..» Все-таки следопыты они отменные!

– Ах, вот оно как… – протянул Трофим. – Гадкий Лорик… Как же, как же…

– Почему это гадкий? – поправил чужой. – Ты за базаром-то следи.

– А я уж тебя заждался. Думаю, куда там мой дружок со своей дурацкой заточенной черепушкой запропастился… Скучно как-то без тебя, Лор. Прямо тоска зеленая берет.

– Тоску развеем. Повеселишься, – заверил потусторонщик. – Гарантирую! – И похлопал Шокера по скованному «пеленками» плечу.

– Ответь по совести, КериБари, вы, зазеркальщики, все без исключения – говнюки конченные? Или только ты один такой уникум?

– Тур, милый, грубить не в твоих интересах. Давай соблюдать приличия, – предложил инопланетянин. – Ведь мы, по сути, представляем в данный момент целые звездные системы. Следовательно, мы – высокие договаривающиеся стороны, словно президенты разных стран. Сечешь?

– Уломал, президент, ваше превосходительство ЧумбариЛари, – согласился Трафик с некоторой долей сарказма.

А что ему еще оставалось?

– Вот это уже деловой разговор, – одобрил чужой. – Я, кстати, по тебе тоже очень соскучился.

– Как лев по антилопе…

Зазеркальщик всплеснул руками:

– Прикинь сам всю нелепость ситуации. Ты подло убил меня в прошлой жизни, хотя мы с тобой состояли в дружеских отношениях. А сейчас сам же мне еще предъявляешь какие-то претензии за мою же попранную несчастную жизнь! Ну не парадокс ли?!