– О, привет! – Уиллоу улыбнулась. – Я сейчас, буквально секундочку. Только закончу разговаривать с Руби. Ты пока зайди.

Она посторонилась, пропуская его. Он заметил открытый ноутбук с улыбающейся физиономией Руби на экране. «Вот видишь, я тебя не обманула!» – чуть не сказала Уиллоу, но вдруг почувствовала, что это было бы двойной ложью.

– Зрасьте! – глупо сказала Руби и помахала рукой.

Эндрю с улыбкой наклонился над лэптопом.

– Здравствуйте.

– Вы хорошо заботитесь о моей подруге?

Уиллоу закатила глаза.

– Я забочусь о том, чтобы у нее все было в порядке, – ответил Эндрю.

– Нам пора, – сказала Уиллоу, пока Руби еще что-нибудь не сморозила. – У нас много дел. Эндрю, я уже иду.

Проводив его к двери, она повернулась к ноутбуку:

– Пока, подруга.

– Он секси! – произнесла Руби одними губами.

Уиллоу издала горлом звук, выражающий туманное согласие.

– Переспи с ним! Глядишь, и лицо повеселеет! – прошептала Руби.

– Пока, Рубс.

Уиллоу захлопнула крышку ноутбука и повернулась к Эндрю: судя по виду, он ничего не слышал. Украдкой облегченно вздохнув, она стала обуваться.

– Как дартс?

– Хорошо. Наша команда проиграла, но было весело. А Руби симпатичная. И быстро соображает.

– Да. – Уиллоу озадаченно нахмурилась. – «Быстро соображает»? Что ты имеешь в виду?

– То, что она сказала.

Уиллоу покраснела.

– Ты слышал?

– Я читаю по губам – забыла? – усмехнулся Эндрю. – Твоя подруга говорит дельные вещи.

– Да ну тебя! – рассмеялась Уиллоу.

Она взяла упакованные часы и букет, который собрала и связала по дороге домой. Коробочку положила в мешок, чтобы никто ее не увидел с подарком в руках и не сделал утром очевидных выводов. Спрятать цветы было чуть труднее.

– Очень красиво, – сказал Эндрю, указывая на букет.

– В моей голове они выглядели еще лучше, но и так тоже сгодится.

Они вместе вышли, Уиллоу закрыла дверь.

– Давай пойдем вдоль побережья. Так мы меньше рискуем попасться кому-нибудь на глаза, да и дом Джинни находится в самом низу главной улицы. С нее и начнем, – предложил Эндрю.

– Хороший план, – согласилась Уиллоу.

Эндрю зажег фонарь, и они пошли по узкой тропинке – совершенно темной: луна светила ярко, но ее свет на дорожку не падал и не позволял видеть, куда ступает нога. Плюс ко всему кое-где встречались кочки и выбоины. Уиллоу невольно взялась за локоть Эндрю – исключительно из соображений безопасности. Ей ведь не хотелось оступиться и упасть со скалы. Он, как видно, не возражал.

– Уиллоу, можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно, о чем угодно.

– Насчет ваших планов с Руби… Ты ведь сначала соврала про ужин по скайпу, а потом решила доказать мне, что не врешь?

Уиллоу почувствовала, как ее щеки вспыхнули в темноте.

– Вообще-то, когда я сказала, что ты можешь спросить меня о чем угодно, я не это имела в виду.

– Если не хочешь, не отвечай.

Какой он хороший! Она его обманула, и он это знает, но все равно ведет себя с ней мило!

– Пожалуй, лучше все-таки ответить. Ведь молчание – знак согласия, а так я могу хотя бы попробовать оправдаться.

– Я весь внимание, – сказал Эндрю.

– Я подумала, что ты хочешь пригласить меня на ужин.

Из-под куста, мимо которого они шли, выскочил заяц и помчался от них вверх по склону холма, сверкая белым хвостиком в свете фонаря.

– Вчера я чудесно провела с тобой время и буду очень рада это повторить. Я просто подумала, что если совместные ужины станут регулярными, то мы начнем проводить вместе все вечера, и тогда…

– Тогда испытание пружин твоего матраса произойдет не через шесть месяцев, как ты запланировала, а существенно раньше, – договорил Эндрю.

Уиллоу рассмеялась:

– Что-то вроде того.

– Понимаю. В следующий раз, если я приглашу тебя на ужин, а ты не захочешь идти, лучше просто ответь «нет».

– Я боялась тебя обидеть.

– Ничего, я большой мальчик. Переживу.

Некоторое время они шли молча. Потом, видимо из-за темноты, у Уиллоу возникло такое ощущение, будто она может сказать то, что хочет сказать, и это как бы не будет считаться.

– Я могу влюбиться в тебя, Эндрю Хэррингтон. То есть пока не влюбилась, но чувствую, что могу. Думаю, наше шестимесячное эмбарго феерически завершится гораздо раньше, чем мы наметили, но мне бы хоть вещи распаковать, прежде чем я прыгну в постель к первому встречному мужчине.

Эндрю ответил не сразу. Уиллоу даже успела подумать, что напугала его этим полупризнанием в любви. Да она и сама побаивалась своих чувств. Однако он вдруг остановился, поставил фонарь у ног, повернулся в темноте к ней лицом и прижался губами к ее лбу. Почувствовав, как переполняется сердце, она против собственной воли обхватила его руками и погрузилась в тепло его тела.

– Мне кажется, иногда мы встречаем людей, ради которых стоит нарушить все правила. – Он слегка отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. – И мы готовы сколько угодно ждать, когда они это поймут.

О боже! Уиллоу чувствовала, что пропадает, но ничего не могла с этим поделать.

– Идем, – сказал Эндрю, разрушая магию момента.

Он подобрал с земли фонарь, взял руку Уиллоу и зашагал дальше через скалы. Он не знал, черт побери, пнуть ли ему себя за это или повесить себе на грудь медаль. Уиллоу стояла перед ним, залитая волшебным лунным светом и такая прекрасная, что дыхание перехватывало. Она смотрела на него, ожидая поцелуя, а он, вместо того чтобы обнять ее и поцеловать, зашагал прочь. Но если девушка ему нравилась, он должен был уважать ее желание подождать. Он прекрасно представлял себе, что она оставила позади. Их отношения действительно развивались чересчур быстро.

Чтобы успевать за широким шагом Эндрю, Уиллоу пришлось бежать трусцой. Заставив себя сбавить темп, он посмотрел на нее: она подняла голову и улыбнулась ему.

– Перестань улыбаться.

От этих слов улыбка стала только шире, и все лицо Уиллоу засияло. Он быстро отвел взгляд. Дойдя до лестницы, ведущей на пляж, они повернули направо и скоро прошли каменные руины на окраине деревни.

– Говорят, этим домам несколько тысяч лет.

– Не может такого быть, – сказала Уиллоу.

– Ну не знаю… Вроде бы когда-то, еще давно, приезжали археологи, копали тут и нашли какие-то вещи, сделанные за несколько веков до нашей эры. А еще говорят, здесь водятся привидения.