Заперев за ним дверь, Маруся направилась на кухню. Катя концом перекинутого через плечо полотенца вытирала тарелки и ставила их стопочкой в стенной шкафчик.

– И как прикажешь это понимать? Уж не сводничеством ли ты промышляешь, дорогая моя Катерина? – скрестив руки на груди и пристально глядя на подозреваемую, спросила Маруся.

– А если и так, что в этом плохого? – не стала отпираться Катя. – Парень видный, веселый, при деле… Очень советую присмотреться. Не все ж тебе по Воронову сохнуть!

– Во-первых, я ни по кому не сохну, – соврала Маруся. – Во-вторых, если Павел произвел на тебя такое впечатление, может, ты к нему и присмотришься?

– Ну, во-первых, он не с меня, а с тебя весь вечер глаз не сводил, – в тон ей ответила Катя. – Во-вторых, не до того мне сейчас. Совсем не до того!..

– А мне, можно подумать, до того, – пробормотала Маруся.

Однако с Катей больше не спорила.

Поздним вечером она поймала себя на том, что вспоминает шутки Павла и улыбается. Ей действительно давно ни с кем не было так весело и уютно! Почему только ее не покидает ощущение, будто она что-то делает не так?..

20

Разговор с прапорщиком, дежурившим в Доме офицеров в тот злосчастный день, когда Серафиму Панину нашли мертвой, не дал ровным счетом ничего. По утверждению дежурного, никто из посторонних в тот день в здание через пост не заходил. А не через пост? Дежурный поклялся, что ключи от запасного выхода все это время были на месте, а взломать замок никто не пытался. Ниточка оборвалась раньше, чем ее удалось вытянуть из клубка.

Маруся, как и собиралась, рассказала о загадочной смерти Симы Ивану Трофимовичу.

– Вот и еще одна трудная задачка из жизни, – посетовала она. – И как ее решать?

– Полагаю, Марусенька, что и здесь не обойтись без рутинной работы, – сказал Полевой. – Итак, вы уверены, что смерть библиотекаря Дома офицеров – никакое не самоубийство. Случайной, судя по описанным вами обстоятельствам, ее тоже не назовешь. Значит, нужно думать, у кого могли быть причины отравить вашу Серафиму…

– Я уже думала. Ни у кого не было!

– На первый взгляд, возможно, ни у кого, – кивнул Полевой. – А на второй? А если попробовать собрать информацию о том, чем ваша Серафима в последнее время занималась, где бывала, с кем водила знакомства? «Иногда человек утверждает, что чего-то не помнит, а задашь ему правильные вопросы – и вспоминает как миленький!» – ваши слова? Так примените этот прием! Начните с себя – подумайте, быть может, Серафима сказала или сделала что-нибудь, что вас удивило? Или с ней недавно случилось что-нибудь необычное? Из ряда вон выходящее?

– Пожар, потоп и отравление угарным газом можно считать из ряда вон выходящим? – хмуро спросила Маруся. – Правда, до сих пор мы считали это стечением обстоятельств…

– Может, и стечение, – снова кивнул Иван Трофимович. – Но я бы все же присмотрелся. И прислушался. Поговорите с вашими общими подругами, Марусенька. Интересно все, включая слухи. Авось что полезное и всплывет…

План действий Маруся обдумывала, естественно, вечером, с вязанием в руках под любимым оранжевым торшером. Катя ушла на ночное дежурство, нарушать тишину в комнате, а заодно и ход Марусиных мыслей было некому.

«Подумайте, быть может, Серафима сказала или сделала что-нибудь, что вас удивило?» – вспомнила она совет Полевого.

Пожалуй, больше всего в Симе Марусю удивляло присутствие в ее жизни ухажера-фарцовщика, о котором Марусе рассказала всезнающая глава женсовета Антонина. Серафима – умная, начитанная, вся такая правильная – и спекулянт джинсами, мужскими туфлями на платформе, пластинками и прочим дефицитом! Оксюморон какой-то! Что у них могло быть общего? О чем они, интересно, разговаривали? Мало того, Сима ведь надеялась выйти за него замуж! Любовь зла, полюбишь и спекулянта? Или у Маруси превратное представление о фарцовщиках, и на самом деле они все поголовно – интеллигенты с двумя высшими образованиями?

Маруся вдруг вспомнила пакет с портретом Пола Маккартни, с которым Серафима носилась во время пожара в библиотеке. Сима тогда схватила папку с документами и вытащила из шкафа тот самый пакет. Во время пожара или другого бедствия люди в первую очередь спасают самое ценное. Документы – понятно, а пакет? Там было что-то важное? А может, в пакете лежали вещи не Симы, а ее жениха? Он отдал их ей на хранение, велел беречь как зеницу ока… В каморке за стеллажами библиотеки Дома офицеров очень удобно держать дефицит, предназначенный для спекуляции, кто станет его там искать? Возникает вопрос, знала ли Сима, что в пакете? Вряд ли она со своей правильностью добровольно согласилась бы стать пособницей спекулянта. Возможно, жених использовал ее, как говорится, втемную.

В Марусином воображении живо нарисовалась картина: Сима каким-то образом узнала о махинациях возлюбленного. Пелена спала с ее глаз, и она потребовала от жениха прекратить фарцевать и начать чтить моральный кодекс строителя коммунизма и зарабатывать на жизнь честным трудом. Дескать, если он немедленно не встанет на путь исправления, она его бросит, еще и сообщит куда следует. Ну, или только бросит. Или только сообщит – и готова ждать из мест не столь отдаленных, если его туда упекут… Слова у Симы никогда не расходились с делами, поэтому в том, что она приведет свою угрозу в исполнение, можно было не сомневаться. Разумеется, такая перспектива ухажера-фарцовщика вряд ли обрадовала.

Мог ли он, оказавшись на грани разоблачения, решиться на убийство?

Да ну, чушь какая-то.

Или не чушь?

Мотив мог быть и банальным, как бы цинично это ни выглядело: Сима сообщила любимому, что ждет ребенка, а в его планы жениться не входило. Или входило, но не на Симе. Ну и что, что обещал? Обещал с корыстной целью – чтобы привязать Симу к себе и заставить ее делать то, что ему было нужно. К слову, была ли Серафима беременна, следствию уже, наверное, известно…

У Маруси снова перехватило горло. Бедная Сима! Говорят, те, кто по работе часто сталкивается со смертью, относятся к ней иначе, чем обычные граждане. Легче, равнодушнее… Может, кто-то и легче. Но она, Маруся, никогда к этому не привыкнет. Вдвойне тяжело терять людей, хорошо знакомых, с которыми съел если не пуд соли, то два-три килограмма сахара точно…

Так, надо собраться. Думай, Маруся, думай!..

Если с наличием мотива у ухажера-фарцовщика пока не все понятно, возможность отравить Серафиму у него, вероятнее всего, имелась. Он наверняка не раз бывал в Доме офицеров, заходил в библиотеку, знал, из какой чашки Сима