Значит, нужно… нужно найти подход к этому субчику и прощупать его на предмет причастности к смерти Симы. Антонина не откажется помочь. Завтра же они этим и займутся.

Ухажера Серафимы звали Леня Зябликов – или просто Зяблик. Среди чкаловской молодежи он оказался личностью популярной, Антонина без труда раздобыла телефон, по которому с ним можно было связаться. Ей так хотелось похвастаться своим вкладом в расследование, что она вечером, после работы, забежала к Марусе домой.

– Вот, – Тоня сунула Марусе под нос клочок бумаги с накорябанными на нем цифрами и припиской: «с 7 до 9 вечера». Сейчас как раз полвосьмого. Можно звонить.

– И что говорить? – растерялась Маруся.

– Как что? Что ты хочешь купить… ну, например, джинсы.

– Джинсы? Какие?

– Фирменные, конечно. Чтобы отдать товар и взять у тебя деньги, он тебе назначит встречу. Наверное, где-нибудь на улице, на нейтральной территории. Но ты не соглашайся, скажи, что боишься не угадать с размером, поэтому хочешь хорошенько рассмотреть, примерить… Поняла? Предложи ему подъехать к тебе домой. А хочешь – ко мне. Мой будет на службе, Ксюша – в школе, нам никто не помешает.

– Можно и сюда, я завтра только до обеда работаю, – Маруся, сверяясь с цифрами на бумажке, начала набирать номер. – Если он вообще согласится…

– А ты сделай так, чтобы согласился, – с нажимом посоветовала Антонина.

– Алло, здравствуйте, это Леня? Леня, меня зовут Маша, – прощебетала Маруся. – Друзья сказали, что вы можете решить мою проблему… Нет, плащ-болонья мне не нужен. То есть плащ, может, и нужен, но к весне, а сейчас хотелось бы джинсы… Какие? А вы что посоветуете? Польские? А сколько они стоят?

Антонина постучала ребром одной ладони по ребру другой и энергично замотала головой из стороны в сторону.

– Пожалуй, польские не хочу, – капризно протянула Маруся, – хочу настоящие… Да-да, врангель подходит. Кто? «Вранглер», а не врангель? А, ну да, конечно же, «Вранглер», это я оговорилась, извините… А он сколько стоит? Сколько?! Да это же… Н-не-е…

Антонина сунула Марусе под нос кулак и грозно сдвинула брови.

– …не-е-малые деньги, конечно, но чего не сделаешь, чтобы хорошо выглядеть. Как приятно, что вы меня понимаете, Леня!.. Размер? Наш сорок второй. В крайнем случае – сорок четвертый. Понимаете, с размером тоже проблема, фигура у меня нестандартная, одежду ну очень трудно подбирать! – теперь уже Маруся показала кулак давящейся смехом Антонине. – Поэтому я нуждаюсь в основательной примерке, такой, знаете ли, с чувством, с толком, с расстановкой… Где? На рынок подскочите? А примерять джинсы я, по-вашему, где буду – среди мясных туш и мешков с картошкой? Нет, Леня, это несерьезно, а друзья мне вас рекомендовали как человека солидного… А почему бы вам не подскочить ко мне домой? Спокойную обстановку и полную конфиденциальность гарантирую. Согласны? Вот и чудесненько! Значит, завтра в пять? Договорились. Записывайте адрес!..

Под конец ответственных переговоров Маруся, лукаво глянув на Тоню, скороговоркой выпалила:

– И знаете что? Польские тоже прихватите!

И быстренько повесила трубку.

– Ну а как? – сказала она, упреждая упреки Антонины. – Этот его врангель, тьфу, «Вранглер» стоит мою месячную зарплату. Платье от Кристиана Диора или, на худой конец, Вячеслава Зайцева, я еще понимаю. Это хотя бы шикарно! Но брезентовые штаны с заклепками! «Вранглер» я точно не потяну, а у польских еще есть шанс.

– Эти, как ты выражаешься, брезентовые штаны достать не легче, чем платье от Диора, – буркнула Тоня.

– И хорошо! А представь, если б они продавались в универмагах, еще и по доступной цене? Все купили бы, нарядились и ходили бы как… как в униформе! Все человечество – в одинаковых брезентовых штанах. Бр-р-р… Кошмар! Эта картина оскорбляет мои эстетические чувства.

– Скажешь тоже, в универмагах, еще и по доступной цене, – мечтательно протянула Антонина. – Ты не только эстетка, но и фантазерка… – Тоня глянула на часы и подскочила. – Заболтались мы с тобой, а меня же дома ждут! Уже в розыск, наверное, подали… Все, побежала. Завтра в пять я у тебя. Будем примерять брезентовые штаны!

21

Леня Зябликов явился точно в назначенное время. На нем была короткая кожаная куртка с меховым воротником и фасонистые туфли на толстой подошве. В руках он держал черный портфель-дипломат – с красивой ручкой и блестящими замочками, явно импортный, а не изготовленный кустарным способом.

Щуплый востроносый Зябликов полностью оправдывал свои фамилию и прозвище. Зяблик пристроил куртку на вешалку, послушно переобулся в предложенные Марусей тапочки и прошлепал в комнату. Там он положил портфель на стул, лихо щелкнув замочками, открыл его и достал с полдесятка пакетов – похожих на тот, который прятала в шкафу Сима. Вынув из каждого пакета по паре джинсов, Леня начал методично раскладывать их на тахте.

– Товар весь качественный, – заученно тараторил он, – куплен в Калининграде, эти, подешевле, на «талоне», эти в «Балатоне», ну и цена соответственно…

– Стоп, стоп! – перебила его Маруся. – «Талон», «Балатон»… это считалка, что ли, такая?

– «Талоном» называют калининградскую барахолку, «Балатоном» – валютный магазин, – вмешалась Антонина. – Не обращайте внимания, Леня, она у нас сама не местная, не так давно в Чкаловск приехала.

– Вот, подруга в курсах, – одобрительно заметил Зяблик, – так что, какие брать будешь? Я бы посоветовал вот эти. Не «бэлы», конечно, скорее бананы, пока в диковинку, но лично я думаю, что за бананами будущее!

– За бананами? – пролепетала Маруся, беспомощно глядя на Антонину. – А я думала, что будущее за… Впрочем, к нашему делу это отношения не имеет…

– «Бэлы» – это, в переводе на человеческий язык, расклешенные джинсы, – пояснила Тоня. – А что такое «бананы», я тоже без понятия.

– «Бананы» – это когда в талии узко, здесь широко, – Зяблик похлопал себя по бедрам, – а дальше тоже широко, но к низу сужается.

– Хм, – кашлянула Маруся, – понятнее не стало… Давайте, что ли, начнем примерку. Отвернитесь! Так, эти сидят мешковато… Эти получше, но…

Она примерила три пары из пяти, принесенных Зябликом, но все три были, по ее словам, как-то не очень.

– Ладно, уговорили, попробую ваши хваленые бананы… Как все-таки замечательно, когда мужчина профессионально в моде разбирается! – заявила Маруся, вертясь перед зеркалом. – Ваша девушка, наверное, одета с головы до ног в самое-самое модное, да?

Зяблик ответил не сразу. Он стоял к Марусе спиной, поэтому его лицо она видеть не могла. Но в его голосе прозвучала горечь.

– Моя девушка… Нет у меня больше девушки. Погибла она.

Маруся и Тоня переглянулись.

– Примите наши соболезнования, – мягко сказала Маруся, – а… что же случилось?

– В милиции сказали – отравилась, – угрюмо ответил