После раздумий, его сиятельство изрёк:

— Давно было, но вздутия и удушливости не помню.

— Распоряжусь, чтобы доставили для начала три пчелы. Попробуем определить реакцию организма на укусы, потом подумаю над курсом лечения. Ваш лекарь не предлагал лечить спину укусами пчёл? Не слыхали о таком методе?

Апитерапия — лечение пчелиным ядом и продуктами пчеловодства. Массаж с мёдом улучшает питание мышц, их кровоснабжение, снимает воспаление и выводит токсические вещества. Желательно делать массаж на всё тело из-за дисбаланса температуры. Наташа немного изучала этот вопрос. Уж очень быстро лечение набирало популярность.

— Сегодня на ночь ограничимся компрессом из мёда на поясницу, туго обмотаем льняным полотном. Укутаем вас в тёплое одеяло, напоим чаем с мёдом. Да, вино пока пить нельзя. Спиртное во время лечения противопоказано. — Решила уточнить: — Так кому показывать, как массаж делать, а? — Склонилась к Манфреду.

— Какой массаж? — растерялся пфальцграф.

— Растирание всего тела мёдом, — сделала акцент на слове «всего». А в душе посмеивалась, заметив, как заёрзал папашка. — Показать вашим служкам или женщину пригласим? Может быть, пожелания есть, кого конкретно? — Чёрт его знает о пристрастиях сиятельного…

Мужчина крякнул, цепляясь за протянутую руку дочери, поворачиваясь на ложе, почёсывая за ухом:

— Ну, если так необходимо, то лучше женских рук ничего нет. А вот кто?

— Хенрике подойдёт? — Закинула «удочку», желая проверить подозрение насчёт экономки. Образ помощницы по хозяйству очень соответствовал лику корыстной тётки, спешащей залезть в постель одинокого хозяина замка. — Не стесняйтесь, говорите. От этого будет зависеть ваше скорейшее выздоровление.

— Ну, тогда позовёшь Хельгу, прачку.

— Поняла, руки сильные, чистые. Отлично. Будем мучить вас завтра, ваше сиятельство, — накинула на плечи отца край шерстяного одеяла. — Берегитесь сквозняков и холода. Опустила глаза на обувь у кровати, посетовала: — И тапки домашние нужны тёплые, валяные. А не тонкие кожаные… — И ей не помешают, зима скоро. Значит, пора наведаться в деревню, где прядут шерсть. Там и сваляют обувку.

— Вино совсем нельзя? — Фон Россен приуныл. — Надолго?

— Завтра посмотрим. Если есть аллергия на укусы пчёл, лечения ими не будет. Пока пьём воду. Кипячёную. Морсы, чай.

В противном случае Наташа пойдёт к знахарке за травками. Ещё есть таблетки. Что у неё осталось? Заглянула в сумочку, разворачивая фольгу от шоколадки, куда завернула последние медикаменты. Слуги вытянули шеи, прислушиваясь к тонкому звонкому шуршанию.

— Угу, тонкое серебро. — Удовлетворила их любопытство, помахав смятой серебристой упаковкой, чтоб не придумывали невесть что, когда будут сплетничать в кухне. Мужчины те ещё собиратели небылиц! Так… Абсорбент, две жаропонижающие таблетки, две гипоаллергенные, от кашля и вот, две обезболивающие. Блокируют боль, снимут воспаление. На крайний случай. Глянула на ближайшего любопытного слугу: — Спуститесь в кухню и принесите кипячёной воды. — Повторила медленно и строго, глядя в его немигающие расширившиеся глаза: — Вода должна быть закипевшая. Если нет охлаждённой, несите горячую, целый кувшин и пустой кубок, серебряные, на подносе. Я понятно выразилась?

Мужчина кивнул, передавая свечу напарнику, выскакивая за дверь.

Зачем она потребовала серебряную посуду? Фиг знает! Красиво. Пусть прочувствуют, для кого всё это. Вон как шустро побежал, иноходец.

— Хотела спросить вас. — Подсела к Манфреду на кровать, склоняясь к плечу, понижая голос до шёпота. Слуга у двери не выказывал любопытства. — Я ведь жила в Венгрии, и ваш язык знаю не очень хорошо. Вы это видите. — Сделала паузу, давая возможность отцу понять ход её рассуждений. — Читать и писать на нём совсем не умею. Может быть, кто-нибудь научит меня письму и чтению?

Пфальцграф не удивился. Большинство женщин грамоты не знали и то, что дочь выказала желание учить родной язык, вызывало уважение:

— Наш писарь и обучит.

— Нет, он постоянно занят и я не хочу отвлекать его. А вы? — Просительно заглянула в глаза. — Я не стану вам надоедать. Мне бы только с алфавитом разобраться и с основными принципами построения речи и предложений. Свитки есть. Церы. Видела у вас в кабинете книги. Можно по ним учиться читать. Так будет быстрее.

— Рукописи… — кивнул фон Россен. — Прежний писарь лет десять назад писал по моим воспоминаниям историю рода Виттсбахов. Можно и по ним.

— Надеюсь, вам завтра станет легче, тогда и начнём, — обрадовано вскочила. Тогда она сможет покопаться в приходно-расходных книгах Жука. Чуяла, что будет очень интересно.

Вот и вода в поблёскивающем серебряном сосуде. Водрузив поднос на столик у ложа, служка отошёл к двери.

— Когда ты мне поведаешь о своей жизни в монастыре, Вэлэри?

— А что рассказывать? Как и везде в монастырях: дисциплина, молитвы, физический труд. — Больше она о жизни монашек ничего не знала.

— Монастырь при Епископском дворце, конечно богатый, с монахинями — представительницами аристократии. — Наташа насторожилась. Отец понимал, о чём говорит. — Приданое для поступления туда кто тебе дал?

— Мои приёмные родители были состоятельными людьми. — Какое ещё приданое? Для Бога что ли? И тут дурачат глупых девок? Там квартиры заставляют переписывать, другую недвижимость. Здесь тоже обирают?

— Да, если б не желание графа фон Бригахбурга соединить своего наследника с венгерской графиней, ты бы так и осталась в замкнутых стенах по сей день. Женщине следует иметь либо мужа, либо стены. Значит, ты хорошо шьёшь и вышиваешь. Не трудилась на монастырских землях. — Взял её руки, раскрывая ладони, поглаживая. — Ручки у тебя белые, красивые.

— О, да, шить и вышивать я люблю, — улыбнулась, сжимая его пальцы. Недалеко от истины. Уж что, а вышивать и вязать она умеет, шить тоже. — Пожалуй, я пойду. — Торопилась сбежать от опасной темы. Так и до имён настоятельницы и прочих аристократов дойдёт. Может быть, её отец кого-нибудь лично знает. — Хочу обмыться и решить несколько хозяйственных вопросов. Вы ведь трапезничать здесь будете? Пойду на кухню, посмотрю, что там готовится к ужину.

В комнате пфальцграфини горел камин. Тёплый воздух волнами расходился по помещению, изгоняя сырость из углов, согревая постель. Подвинув к камину кресло, девушка уложила в него подушки горкой, наказав Амали менять их сторонами, просушивать.

За дверью пристроилась принесённая мужчинами высокая бадья с натянутой на края простынёй. На придвинутой скамье лежали полотенца, раскрытый мешочек с сушеными травами источал резкий запах. Что-то знакомое… Из жбана с мыльной массой пахло хвоей.

Наташа, осмотрев комнату долгим взглядом, подумала, что неплохо было бы заказать у столяра деревянную переносную ширму из четырёх створок на ширину ткани каждую, поле которой можно вышить ярким рисунком. Ширмой отделить угол, где она будет умываться. А вот напольную вешалку тоже заказать столяру или кузнец сможет выковать? Память подкинула образ ухмыляющегося рыжего сына кузнеца. Сморщила нос: «Противный».