Угу, а вот та, кто не устоял против красавца-дракона.

— Когда ты успела завлечь Ферта? — с наигранным равнодушием поинтересовалась Лойда, — он же от своей ушастой подружки без ума был. Вторую неделю ни на кого внимания не обращает, хотя всем понятно, что никто из жертв аракны не выживет.

Та-ак, — я насторожилась, — а полукровка видит во мне соперницу. Не иначе пришла убедиться, на кого Ферт променял свою девушку. Надо придумать правдоподобную версию нашего знакомства.

— Я так рада, что попала в академию, — добавила голосу как можно больше искренности и восторженности. Если получится неубедительно, демоница наверняка почует ложь, — теперь ясно, почему папа настаивал на домашнем обучении. Он же сам боевой марг.

Девушки понимающе кивнули.

— Если честно, то мы с Фертом пока не пара. Он хорошо ко мне относится, помогает и не позволяет себе лишнего.

— Мы сейчас об одном и том же парне говорим? — хмыкнула Виледа.

— Я знаю, что его девушка, эльфийка, кажется, больна, поэтому не хочу торопить события.

— Но он тебе нравится? — прорезались нотки ревности у Лойды.

— Да, нравится. А еще его одобрили мои близкие. Это для меня много значит, — с трудом подбирала такие фразы, чтобы они звучали, как правда. Ферт, конечно, мне нравился, но исключительно как друг. А Транер разве не самый близкий мне демон?

— В любом случае повремени с выбором. Пусть эти самцы помучаются, — демоница в очередной раз продемонстрировала клыкастый оскал, — а мы прикроем, если что.

— Сильно допекли в свое время?

— И это тоже, — подмигнула Идель, — но очень хочется посмотреть на то, как парни будут стараться привлечь твое внимание.

— Ага, — поддержала Рисса, — аукнется им все!

— Ладно, — сдалась я, — пожалуй, соглашусь с вами. Но, — прервала очередную попытку говорить хором, — все действия завтра. Или хотя бы вечером. Слишком устала и голова побаливает.

Девчонки поняли намек и, взяв с меня обещание, все обсудить вечером, ушли. Я же в очередной раз направилась в ванную. Вода так хорошо восполняла утраченные силы.

Облачившись в свободную тунику и облегающие брюки, которые обнаружила в шкафу среди кучи модной и дорогой одежды, устроилась на кровати. Выпрямила спину, ноги скрестила перед собой, руки положила на колени ладонями вверх, соединив большой и безымянный пальцы. Самое сложно было отрешиться от посторонних мыслей. Насыщенные событиями дни атаковали мозг всевозможными мыслями. О демонах и моем к ним отношении, о друзьях, нуждающихся в помощи, о новом облике и новых знакомых. Пока не вспомнила методику Грейма, которой учил на занятиях, не достигла того уровня спокойствия и умиротворения, которые помогают заглянуть в себя намного глубже, чем можно представить.

Знания, что впихнули в меня, представлялись спутанным шаром из разноцветных нитей. Поначалу я не знала, как подступиться к такой громадине. Но, нащупав начало одной из нитей, потянув за нее, вдруг поняла, что каждая соответствует определенному виду информации. Желтая символизировала щиты различных уровней сложности, зеленая — ядоведение, красная — боевые заклинания, фиолетовая — нечисть и ее разновидности, оранжевая — топономику, черная — некромантию, серая — проклятия, бордовая — технику боя на мечах, сапфировая — владение стрелковым и холодным оружием. Каждую из нитей раскатала в клубочки и уложила по виртуальным полочкам подсознания. Управилась довольно быстро. Хотела уже возвращаться из странного состояния, определяемого мною, как транс, но увидела неприметную черную дверцу. Прямо посередине того места, где находилась.

И как я ее сразу не заметила?

Ведомая любопытством, приблизилась вплотную, если такое выражение применимо для мысленного пространства. Вблизи дверь смотрелась иначе. Сгустки тьмы шевелились, будто живые. Стоило дотронуться, как рука провалилась внутрь. В тот же миг что-то потянуло вперед, протащив через клубящуюся завесу.

Я стояла на крохотном острове посредине маслянисто-черной бурлящей жидкости. Пространство вокруг практически не просматривалось. Лишь огненные столпы, вырывающиеся из глубины, на мгновения освещали все вокруг.

Понадобилось время, чтобы совладать с паникой. Слишком уж все вокруг соответствовало моему представлению об аде с его огненной рекой и миллионах грешников, сгорающих в вечных муках. И только справилась с участившимся сердцебиением и дрожью в теле, как огибающая мою хрупкую опору река вдруг ожила. Я могла лишь смотреть, как всплывают чьи-то головы, руки, тела людей и существ. Все они тянулись ко мне. Гримасы боли и страданий на перепачканных лицах рождали бесконтрольное желание бежать отсюда без оглядки. Но парализованная ужасом, я не могла пошевелиться.

Неужели это все жертвы Аррана? Столько загубленных жизней! Но самое отвратительное то, что и после смерти они не обрели покоя. Почему?

Стоило вспомнить про аракнида, как пространство, вспыхнув одновременным выбросом двух огненных столбов, приблизило меня к точно такому же островку посреди реки. Стоящий на нем мужчина отдаленно напоминал того хищного красавца, которым Арран предстал в нашу последнюю встречу. Стиснутые губы, прикрытые глаза и периодически дергающие мышцы лица говорили о том, что он страдает. Но ни осунувшиеся черты, ни кровоподтеки, ни изможденный вид не вызывали жалости. И даже его почерневшие до колен ноги не рождали ни единого отклика положительных эмоций. Будто почуяв меня, Арран открыл глаза. Ненавидящий алый взгляд прожег насквозь. Что-то мстительное, с толикой злорадного превосходства отразилось на лице. Мужчина скривился в болезненной ухмылке. Но говорить не спешил.

— Как мне спасти друзей? — опомнилась я.

Ведь вот он, аракнид. Единственный, кто знает, как использовать поглощенную силу. Кто может подсказать, научить. Вот только какую цену придется заплатить за знания?

Арран промолчал. Склонив голову набок, следил за мной с предвкушающим азартом хищника, почуявшего хорошую добычу.

— Чего ты хочешь?

Алые глаза полыхнули. Аракнид смотрел на меня так, будто я сама должна была о чем-то догадаться.

Только о чем? Может, я что-то не то сделала? Или, наоборот, не сделала?

Но додумать не успела. Какая-то сила потащила меня наверх. Самым сложным и энергозатратным оказалось преодоление темного барьера. Если бы что-то не тянуло с той стороны, я бы не справилась.

— Натель, ты что делаешь? — Ферт с силой тряс меня за плечи. Заметив, что я открыла глаза, с облегчением выдохнул, — как ты меня напугала. Что, вообще, это было?

Я, не отвечая, сменила позу. Вытянув затекшие ноги, потянулась. Не обращая внимания на парня, откинулась на кровать. Слабость была такой, будто кто-то опустошил весь резерв.

— Натель, что случилось? — не отстал боевик. Он навис надо мной, буравя стальным взглядом, — ответь же! Или мне придется сообщить ректору.