Хильда, слушавшая эту историю с неподдельным интересом, и пытавшаяся представить себе Мора то двадцатилетним, то сильно пьяным, то в постели с женщиной, в конце концов не выдержала и отвела взгляд. Мысленно она клятвенно пообещала себе больше никогда не пить в его компании.

– И что? С утра вы просто разошлись? Ни эмоций, ни привязанности?

– Она вскоре оставила службу в боевом отряде, – он пожал плечами, почему-то избежав прямого ответа на вопрос. – Перешла в следователи. Вы удовлетворены? Теперь мы квиты?

– Думаю, да.

Мор собирался что-то сказать в ответ, но в этот момент дверь смотровой снова открылась: доктор Вилар вернулась с баночкой мази в руках. Вручив ее Хильде, она велела той отдыхать, а Мору – отстать от бедной курсантки и заняться своими делами. После чего выгнала из лазарета обоих.

Они вышли на улицу вместе, но прежнюю тему уже продолжать не стали. У подножия лестницы основного корпуса им предстояло разойтись в разные стороны: у преподавателей было свое общежитие. Однако почему-то ни один из них не спешил прощаться.

– Вам действительно стоит отдохнуть, – после непродолжительного молчания заметил Мор. – Лучше всего ложитесь сразу спать.

– Рановато еще спать, – возразила Хильда. – Мне еще реферат добить надо.

– Добьете завтра.

– Завтра мне придется идти на тренировку, которую я пропустила сегодня.

– Какой характер, – пробормотал Мор и добавил уже громче: – Что ж, тогда не смею вас больше задерживать.

– До понедельника, господин куратор.

Они кивнули друг другу в знак прощания, но не успели сделать и по пять шагов, как Хильда внезапно снова обернулась и окликнула его:

– Господин Мор, а много их у вас?

– Кого? – не понял тот, оборачиваясь так стремительно, словно ждал, что она снова заговорит с ним.

– Шрамов, – с улыбкой пояснила она. – У вас большая коллекция?

Он неожиданно для нее смутился.

– Достаточно большая, Сатин. Достаточно.

Хильда даже закусила губу, стараясь сдержаться, но настойка продолжала туманить голову, поэтому вопрос все-таки прозвучал:

– Покажете хотя бы один? Ну, при случае… Мой же вы видели.

У Мора вырвался странный звук: то ли смущенный кашель, то ли нервный смех, он попытался сдержать улыбку и изобразить строгость, но у него получилось из рук вон плохо. В конце концов он признал свое поражение и просто в тон ей ответил:

– Кто знает, Сатин, как наша жизнь сложится? Возможно, однажды я покажу вам все.

Заявив это, он снова развернулся и пошел к своему общежитию, оставив Хильду глотать ртом холодный вечерний воздух.

– Кто бы мог подумать, – ошарашенно пробормотала она себе под нос, тоже продолжив свой путь.

С каждым шагом мысли о том, чтобы все-таки оставить реферат на завтра, становились все более и более настойчивыми. Добравшись до своего этажа, Хильда почти убедила себя, что все успеет, если хорошо выспится, но шум в коридоре отвлек ее от этих раздумий.

Она оглянулась, пытаясь понять, что именно привлекло ее внимание, но этаж казался пустым. В субботу вечером большая часть курсантов предпочитала проводить время дома или собираться компаниями вне Академии, поэтому общежитие почти вымирало.

Однако Хильда была уверена, что слышала какой-то шум, и он показался ей неправильным. Таким, какого не могло быть. Несмотря на усталость и мечту о сне, она пошла по коридору в противоположном от своей комнаты направлении, присматриваясь и прислушиваясь. Когда шум раздался снова, она поняла, что он доносится из соседнего коридора, и поспешила туда почти бегом.

Сразу за поворотом она обнаружила Петра Кросса. Тот сидел на полу, привалившись к стене, запрокинув голову и широко распахнув глаза. Его взгляд был направлен в потолок, но казалось, что он его не видит. Губы слабо шевелились, что-то шепча, но со своего места Хильда не могла расслышать, что именно.

– Петр? Что случилось?

Сокурсник не ответил. Он продолжал сидеть все в той же позе и шептать что-то невнятное.

– Петр?

Настороженно оглянувшись по сторонам, Хильда приблизилась и опустилась рядом на корточки, тронула за плечо, пытаясь обратить на себя внимание. Петр оставался безучастен. Он все пялился в потолок, зрачки были необычно расширены, губы продолжали шептать. Хильда наклонилась ближе, пытаясь разобрать слова, но он лишь повторял какую-то бессмыслицу:

– Ран… та… ран… та… ран… та…

– Да что же с тобой? – прошептала Хильда, отстраняясь и вглядываясь в его лицо.

В этот момент Петр перестал бормотать, его рот раскрылся, а глаза расширились, словно он увидел на потолке что-то страшное.

Хильда мгновенно проследила за его взглядом, одновременно призывая магический поток. Она успела увидеть, как по потолку скользнуло что-то черное, похожее на тень, но оно исчезло так быстро, что разглядеть его как следует у нее не было ни единого шанса.

– Какой странный день, курсантка Сатин, вы не находите?

Хильда подняла на вошедшего куратора удивленно-вопросительный взгляд. Она сидела в приемной ректора уже добрых полчаса, кусая губы от нетерпения и любопытства. Голова едва ощутимо побаливала, обидевшись на отсутствие обещанного ранее в мыслях отдыха, но сонливости Хильда не испытывала. Слишком сильно волновали ее вопросы: что случилось с Петром и что за тень она видела в коридоре.

Так и не сумев привести сокурсника в сознание самостоятельно, она отлевитировала его в лазарет. Доктор Вилар была очень встревожена состоянием Петра: ей тоже не удалось оперативно вернуть его в сознание. Она собиралась связаться с Мором, а Хильду попросила уведомить ректора.

Ректор, которого Хильда нашла в апартаментах, выслушал ее сбивчивый рассказ и велел отправляться к его кабинету и ждать в приемной. Секретаря в субботу вечером тут, конечно, не было, поэтому Хильда провела последние полчаса в полном одиночестве, не зная, что происходит.

– Простите?

– День, говорю, странный, – повторил Мор, со вздохом опускаясь на соседний стул и едва не касаясь ее плеча своим. – Мы с вами никак не можем расстаться, хотя обычно по выходным не видимся совсем.

Хильда моргнула, по-прежнему не понимая, о чем он говорит: голова была забита совсем другими мыслями. Да и не обращала она никогда внимания, по каким дням они видятся.

Мор заметил ее замешательство и махнул рукой, давая понять, что это не имеет никакого значения.

– Ректор сейчас придет. Велел ждать тут вместе с вами. Что там произошло, Хильда?

Последняя фраза получилась у Мора непривычно экспрессивной, что выдало его напряжение, поначалу прятавшееся под обычной для него невозмутимостью. Сегодня ему не очень-то удавалось держать себя в руках. Он повернулся к ней, сверля хмурым взглядом.