Юлька поняла, что попалась. Двор был пуст, Зоя Терентьевна ждала ее в комнате и больше не висела на окне. Что еще хуже, она могла уйти на другую сторону дома в кухню, чтобы начать заваривать чай. Сейчас этот мордоворот ее придушит, и никто об этом не узнает! Ну отчего ей так не везет?!

Перед глазами пробежала вся жизнь! Но состояла она исключительно из образа Сергея Степанцова, словно больше ничего хорошего в Юлькиной жизни и не случалось. А что было-то?! Родилась, училась, дружила и общалась, но сильно, так, чтобы до гробовой доски, не влюблялась. И вот сейчас она прихлопнет ее, эта пресловутая гробовая доска, и умрет Юлька, только начавшая влюбляться и понимать, насколько ярки краски мира, когда голова кружится от вида любимого мужчины, ноги подгибаются и голос дрожит. Какая несправедливость! Она толком даже не целовалась с ним! Нет, не может себе Юлька позволить так безалаберно погибнуть в руках этого бандюгана. Да, она хочет жить и целоваться с любимым мужчиной! А этого гада для начала можно покусать! И Юлька крепкими молодыми зубками вцепилась в его ладонь.

Хомяков взвыл, отдернул руку от ее рта, но саму Юльку не выпустил. А тут еще с противной улыбочкой на холеной физиономии во двор вернулся Цыплаков. Он мигом оценил ситуацию и кивнул прорабу, мол, тащи ее к машине. Юлька растерялась, поняв, что с двумя мужиками ей не справиться. А если она закричит, то из вагончика прибегут еще трое. Что ей делать?!

Пока она метала гневные искры глазищами, а пара злодеев недобро усмехалась и продолжала тянуть ее со двора, пришло неожиданное подкрепление. Во двор ветхого строения ввалилась толпа граждан в пляжной одежде с транспарантами и громкими криками.

– Пляж – наш! Пляж – наш! Пляж – наш! – скандировала большегрудая представительная дама в соломенной шляпе, остальная пара десятков человек подхватывала и повторяла.

– Руки прочь от нашей общественной собственности! – хорошо натренированным голосом прокричал в рупор Василий Васильевич Голубцов, грозной тучей в желтых полосатых шортах до колен и синей футболке двинувшийся на прораба.

Хомяков моментально отдернул руки от Юльки и сделал вид, что сдувает с нее пылинки. Юлька себя общественной собственностью не считала, но искренне обрадовалась такому решительному натиску со стороны пикетчиков.

– Товарищи! – прокричал Василий Васильевич, остановившийся рядом с Юлькой. – Начинаем общественные слушания по делу сноса этого ветхого строения!

– Пардон, господа, позвольте, – возмутился Цыплаков, до этого сделавший вид, что он тут совершенно ни при чем, а только мимо проходил. – Какие еще общественные слушания?! Они прошли! И все жильцы были согласны с администрацией! И все переехали!

– Нет, не все, – возразил ему Голубцов, указывая на Юльку. – Некоторые граждане отказываются подписывать драконовские договоры, делающие из них лиц без определенного места жительства!

– Да, – подтвердила Юлька, упирая руки в бока, – я отказываюсь! И Зоя Терентьевна тоже!

– Двое – это уже массовость. Товарищи! Не дадим несознательным элементам разбазарить государственную собственность! Не дадим снести с лица земли достойный объект… Объект с не покинувшими его стены съемщиками жилых помещений! Опротестуем решение муниципалитета выделить скудные жилые метры гражданкам…

– Ворошиловой и Поливанцевой, – подсказала ему Юлька, презрительно глядя на Цыплакова.

– Опротестуем решение отдельных заинтересованных личностей выделить жилые метры гражданкам Ворошиловой и Поливанцевой в Чумичкином тупике!

– В Чумкином, – поправила его Юлька.

– В тупике с труднопроизносимым названием! – поправил себя Голубцов. – Скандируем, товарищи: руки прочь, мы хотим помочь!

– Руки прочь, мы хотим помочь! Руки прочь, мы хотим помочь!

Толпа тут же подхватила. Цыплаков схватился за голову и погрозил Голубцову кулаком. Тот тут же указал общественности на недопустимое поведение отдельных сотрудников государственной конторы. Они, эти сотрудники, сказал Голубцов, призваны охранять интересы народа, а не частных лиц, возжелавших построить на месте сноса не детский сад, школу или больницу, а центр развлечений. Нужны ли нам развлечения, резюмировал Василий Васильевич, в то время, когда на африканском континенте люди голодают, а в нашей стране остро ощущается нехватка богоугодных заведений?! Не нужны! Так ему ответила большегрудая дама и с грозным видом поперла на господина Цыплакова. Юльке отчего-то подумалось, что лучшим развлечением этой дамы является общественная деятельность, в которой та преуспела на благо нуждающимся. Не дав подойти той на расстояние вытянутой руки, Цыплаков ретировался в мгновение ока. Черный, как его темные делишки, автомобиль лихо взвыл двигателем и сорвался прочь, увозя ни с чем раздосадованного и испуганного представителя муниципалитета.

Следом за ним сорвался Хомяков. Мелкими перебежками, с постоянными оглядками он добрался до своей машины и юркнул туда мышкой, вернее, большим и откормленным мышом, едва уместившимся за руль.

– Мы еще встретимся! – прокричал он Юльке, газуя в сторону дороги.

– Жду, не дождусь! – ответила она и показала Хомякову…

Вообще-то Юлька была вполне приличной девушкой, но сегодняшние обстоятельства вынудили ее показать прорабу «фак». Общественность встретила ее вызов бурными аплодисментами.

Насильственный захват старого дома не удался.

А потом они вчетвером пили чай у Зои Терентьевны, которая, заваривая его, едва не пропустила акцию протеста под своими окнами. Она, как и Толик, появилась к заключительному моменту, когда толпа пикетчиков улюлюкала вслед автомобилю Хомякова.

Обсуждали сложившуюся ситуацию, которая начала выходить из-под контроля женщин. Им оставалось уповать только на Василия Васильевича. Толик обиделся и сказал, что они должны и на него надеяться тоже, он вполне может бросить поиски купеческого клада и занять глухую оборону вокруг старого дома. Зоя Терентьевна возразила, что Анатолия на весь дом одного не хватит, но за проявленное благородство его поблагодарила. Им предстояло сплотиться, вовлекая в свои ряды всех, кто соглашался прийти на помощь. Старая дама намекнула на соседа Степанцова, так активно проявившего себя сегодня во время противостояния с представителями заевшейся рябчиками буржуазии и их недалекими, но весьма вредоносными приспешниками.

Юлька раскраснелась, представляя, как отправится к Сергею с предложением влиться в их ряды. Мало ли о чем он подумает! А она еще толком не разобралась, женат он или ей только так кажется. Хорошо, что сегодня выяснилось – дети не его. Юлька не смогла бы отбить отца у детей, это совершенно бесчеловечно. Но кто эта брюнетка, которая постоянно крутится возле него?

С другой стороны, какая ей разница? Личная жизнь в связи с острой обстановкой должна отойти на второй план. Да-да, подсказала вредная вторая натура, которой было наплевать на общественное противостояние, сиди тут, планируй, как бы отстоять право на собственность, а роковые брюнетки в это время займутся привлекательным соседом, запавшим в душу. И еще не известно, победа на каком фронте окажется ценнее и приятнее.