– Добрый вечер, теть Ань...

– Двенадцатый час, девочки! – укоризненно воскликнула Анна Михайловна. – Лида, ты орешь на весь поселок...

– Мам, у нее опять история плохо закончилась!..

* * *

В середине июля установилась в средней полосе необычайная жара, от которой страдали все от мала до велика, природа и люди. Трава пожухла, земля потрескалась, высоко, в ослепительно-синем небе, вибрировал воздух, звеня от зноя.

Друзья проводили все свободное время у реки, где жара ощущалась не так остро – в любой момент можно было залезть в Иволгу и немного остыть. Валя была с Иваном, Лида – с Ильей, и, казалось, о прошлом было забыто. Илья вел себя как бойфренд Лиды, Лида счастливо улыбалась, Валя тоже счастливо улыбалась, потому что рядом был Ваня, а Илья вроде как не предпринимал новых попыток к сближению. Они были просто друзьями...

– Иволга... – задумчиво произнесла Лида. – Вы не находите, что название нашей речки звучит почти как Волга?

– Старо... – отмахнулась Валя. – Мы уже сто раз шутили по этому поводу!

– Нет, но я все равно не понимаю, как от одной буквы может столько зависеть. Всего лишь «и» в начале, и это уже не могучая река, по которой пароходы плавают и все такое, а какая-то обыкновенная подмосковная речушка, на которой и судоходства-то нет!

– Сейчас не пароходы, а теплоходы, – рассеянно поправил ее Илья. – Вань, подкинь бутылку – вон она, рядом с тобой лежит...

По дороге на пляж они всегда останавливались у колонки с водой и набирали полную большую пластиковую бутылку – на немилосердном солнце всех одолевала жажда.

– В отличие от дождя река – это символ женского начала, – вспомнила Валя. – Мне дед говорил.

– Почему? – пожал плечами Илья, отпив из бутылки.

– Река течет из-под земли, из родников. Она там «рождается». Между прочим, в древние времена родник считался священным местом. Обозначение речной воды – волнистая горизонтальная линия. К тому же речная вода, в отличие от дождевой, может выступать как символ течения времени, жизни. Вода утекает вместе с навсегда ушедшими в прошлое мгновениями. Такова правда жизни... – печально, распевно произнесла Валя, но не потому, что ее волновало уходящее время, а потому, что слова, которые произнес когда-то дед, показались ей очень красивыми, она их даже наизусть запомнила.

– Ты болтушка... – усмехнулся Илья. – И еще ты – легкомысленная...

– Ванечка, я легкомысленная?

– Нет, ты очень хорошая, – с комической интонацией произнес Иван. – Ты говори, говори... Я тебя иногда просто как музыку слушаю.

– Вот и ты!

– Эх, молодежь... – снисходительно произнес Илья, сел и закурил. Сейчас он был похож на античного бога (правда, общую картину несколько портила сигарета, зажатая в пальцах) – широкие плечи, втянутый живот, ноги с хорошо развитыми икрами, что нечасто встретишь даже у спортсменов. Он действительно красив – равнодушно, краем сознания опять отметила про себя Валя. Но не потому, что он ей нравился, просто она привыкла наблюдать за всем окружающим, словно вела какой-то внутренний дневник, в который заносила свои впечатления.

Ее обожаемый Ванечка был как-то тоньше, проще – эта трогательная юношеская худоба, выступающие ключицы, выгоревшие светлые волосы, бесчисленные веснушки, мягкий абрис губ... Но именно это и сводило с ума Валю, все его недостатки были для нее достоинством. В нем не было никакой загадки, любой сторонний человек при одном взгляде на Ваню сразу бы понял, что это воспитанный и добрый молодой человек, неспособный на антиобщественное поведение. Но отсутствие загадки и было для Вали загадкой!

– Дай сигаретку... – королевским жестом протянула руку Лида. Илья бросил ей пачку.

– Господи, ты прирожденная актриса... – вздохнула Валя, любуясь на свою подругу. – Как у тебя все красиво получается!

– Что именно? – царственно спросила Лида – ей нравились комплименты.

– Вот это... – Валя протянула руку как будто за сигаретой, потом сделала вид, что непринужденно затягивается. Наклонила голову, приняла позу, словно девушка на отрывном календаре. Все засмеялись. – Ты, Лидка, все делаешь так изящно, непринужденно... Честное слово, так только в кино курят!

– А что же, я должна как какая-нибудь доярка тетя Глаша бычки смолить? – захохотала Лида.

– Ты похожа на одну актрису... – наморщил лоб Иван. – Ну на ту самую...

– На Мэрилин Монро, – подсказала Валя. – Я, Ванечка, ей это уже тыщу раз говорила.

– Да, точно! – обрадовался Иван.

– Эх, молодежь... – повторил снисходительно Илья, слушая их болтовню. Его замечание опять вызвало общий смех.

– Илюшка, ты такой забавный... – весело произнесла Лида и звонко чмокнула его в щеку. – Скажи это еще раз!

– Все, лимит исчерпан, – усмехнулся он, и темная прядь упала ему на лоб, тень легла на глаза.

– А ты знаешь, на кого похож? – оживилась Валя. – Ты похож на Демона.

– На демона? – удивилась Лида. – Нет, Валька, ты не права...

– Нет, на того Демона, которого Врубель нарисовал. В Третьяковской галерее висит, – пояснила Валя.

– Какая ты у нас высокообразованная, культурная девушка, – сказал Илья, и непонятно было, то ли он подсмеивается над Валей, то ли хвалит ее.

– Очень! Она у нас луч света в темном царстве! – захихикала Лида. – Ой, а вода-то в бутылке закончилась...

– Как? – переполошилась Валя. – А я пить хочу... Это ты, Илюха, всю воду выхлестал!

– Я схожу, – тут же вызвался Иван.

– Один? Нет, пошли вместе... – сказала Валя.

– Да мне нетрудно...

– Нет-нет, я хочу с тобой!

Она накинула на себя синий в горошек сарафан, сунула ноги в тапочки. Иван натянул шорты, и они, взявшись за руки и с улыбкой глядя друг на друга, побрели к колонке.

– Бутылку-то возьмите! – крикнула им вслед Лида. – Во что воду набирать будете...

– Ах да, точно!..

– Эх, молодежь... – пробормотал Илья, глядя им вслед.

– Ты чего? – спросила вдруг Лида.

– А что?

– У тебя такое лицо... Как будто ты чем-то недоволен, – хмуро произнесла Лида.

– Я всем доволен.

– Тогда улыбнись!

Илья незамедлительно оскалил зубы.

– Ты похож на волка... – Лида положила ему голову на колени, посмотрела снизу вверх. – Валька не права, никакой ты не Демон, ты – волк... И я хочу приручить тебя.

* * *

До колонки надо было идти минут пятнадцать, не меньше.

– Уф, как печет... – пробормотала Валя, вытирая лоб.

– Бедная девочка... Зачем пошла?