Таким способом она намеревалась установить, где сейчас находится хозяин носка, но дочка с её методами была категорически не согласна.

– Может, будем беглецов искать, а не за их тряпками охотиться? – недовольно спросила Варвара.

Но задеть Галину ей не удалось – та осталась спокойна и сосредоточенна.

– Хочешь искать? Ищи, – разрешила она.

В ответ Варвара только хмыкнула и направилась к окну, на ходу вновь превращаясь в сову. А в шаре тем временем вспыхнуло чёрное пламя, и оттуда начали вылетать сотни чёрных летучих мышей. Зловещей тучей кружились они над шаром, завиваясь вихрями, а вокруг, словно клубок змей, шевелились корни.

– Найдите Ивана! – из ниоткуда раздался зловещий голос Роголеба.

И, подчиняясь его приказу дымные летучие мыши устремились в окна и разлетелись из терема Ильи Муромца во все стороны Белогорья – искать обладателя носка.

Василиса подбросила сухих веток, и костёр весело затрещал, но это не могло рассеять царившего на поляне уныния. Спасённый из царства мёртвых Кощей сидел у костра и пустым взглядом смотрел на огонь – над ним висел кстати добытый Бабой Ягой котелок, в котором варилась похлёбка. Ни на кого из своих бывших друзей он не смотрел и, похоже, вообще никого не узнавал.

Внешне Кощей, казалось, совсем не изменился, но выглядел он несколько иначе, чем прежде, и производил впечатление измученного тяготами жизни старца. Раньше, несмотря на малопривлекательную внешность, Кощей был не лишён своеобразного шарма благодаря величавым манерам и повадкам бессмертного колдуна, пусть и получившего вечную жизнь преступным путём. Конечно, он искупил своё злодеяние, потеряв бессмертие и заодно лишив его Добрыню Никитича, и это примиряло друзей Ивана с его присутствием, тем более Кощей – вернее, то, что он знал – было необходимо им для спасения Белогорья от его бывшего учителя Роголеба. Не могли они смириться только с гибелью Ильи Муромца, который отказался выйти из царства мёртвых ради Кощея, но в этом винить колдуна было бессмысленно, и это все понимали.

Сидевший рядом Иван молча пошевелил палкой костёр. К нему подошла Баба Яга, сорвала привязанный к поясу юбки пучок травы, бросила его в котелок и помешала варево ложкой. Мудрая колдунья понимала, что увещевать Ивана бессмысленно – словами горю не поможешь. Если Илья Муромец принял такое решение, осуждать его им не пристало, да и ничего уже не воротишь. Надо смотреть в будущее, а не в прошлое, и думать, как с помощью Кощея Белогорье спасти и Роголеба одолеть. А для этого нужно попытаться Ивана отвлечь и заставить его направить всю свою боль и горечь на то, чтобы с убийцами отца поквитаться.

– Для вкуса, – пояснила Баба Яга и перевела взгляд на Кощея. – Что, молчит до сих пор?

Кощей не отозвался, продолжая сидеть, безучастно уткнувшись взглядом в одну точку. Баба Яга облизала ложку, а потом вдруг стукнула ею Кощея по голове.

– Эй, костлявый! – позвала она. – Чего молчишь, как не родной? Не признал, что ли?

– Нет, – наконец отозвался Кощей. – Кто ты, мать?

Все удивлённо уставились на него, не веря своим ушам. Может, Кощея в царстве мёртвых подменили? Особенно возмущало Бабу Ягу, что он её не помнит.

– Какая я тебе мать? – возмутилась Баба Яга. – Ты что, пень трухлявый? Это я – Яга, это Иван, Василиса...

– А я кто? – перебил Кощей и с надеждой переспросил: – Пень трухлявый?

– Ты – Кощей! – не выдержала Василиса и попыталась пробудить память бессмертного: – Не помнишь?! Ты кристалл со своей смертью разрубил, Ивана спас.

– А ну вспоминай, дурень! – ещё сильнее разозлилась Баба Яга и снова шлёпнула Кощея ложкой по лбу.

Помогло это или нет, но того вдруг осенило:

– Точно. Я – Кощей.

Финист, с недовольным видом наблюдавший за всей этой сценой, скептически протянул:

– Да... Вытащили помощничка.

В его нынешнем состоянии от Кощея и правда толку было немного, но Василиса не оставляла попыток заставить его всё вспомнить.

– Кощей, нам надо знать, как ты колдуна одолел? – упрямо спрашивала она. – Твоего учителя.

– Не помню никакого колдуна... – глухо отозвался Кощей.

Этого не выдержал даже Колобок.

– Мы за тобой за тыщу вёрст летели! – возмущённо заявил он. – Я себе мякиш отморозил! Вспоминай!

Баба Яга, не церемонясь со старым приятелем, толкнула Кощея, тот ударился головой о дерево и сразу сказал:

– Вспомнил. Колдуна вспомнил...

И непонятно было, то ли он действительно вспомнил, то ли морочит всем голову, только чтобы от него отстали. Тем не менее все обступили Кощея, надеясь услышать продолжение, но больше ничего не дождались.

– Дальше вспоминай, расщеколда старая! – подбодрила его Баба Яга, но Кощей по-прежнему молчал.

– Как ты его одолел? – взял слово Финист, но тот по-прежнему не реагировал.

Баба Яга, уже поняв, как освежить память Кощея, отвесила ему подзатыльник.

– Одолел его камнем заговорённым, – выдал следующую порцию информации Кощей.

– Что за камень, где его искать? – подступив к нему, быстро спросила Василиса.

Баба Яга взяла на изготовку ложку, но она не понадобилась.

– В Белом городе тот камень... – продолжал Кощей.

Все недоумённо переглянулись.

– Я сразу говорил, не надо было никуда ходить! – зло проговорил Иван. – Надо было отца спасать!

Василиса обняла его и примирительно сказала:

– Значит, возвращаемся.

Иван порывался сразу отправиться в путь – сердце разрывалось от желания поквитаться с Роголебом за гибель отца, – но Василиса уговорила его подкрепиться на дорожку. Похлёбка Бабы Яги как раз сварилась, и они наскоро поели. Обратный путь предстоял дальний, по холодным горам, и ведь всем известно, что спускаться тяжелее и опаснее, чем подниматься, поэтому силы необходимо было восстановить.

Собравшись, они покинули это негостеприимное место и снова отправились в дорогу. Обратный путь по зимним горам показался куда тяжелее – Иван неохотно плёлся самым последним. Им овладела какая-то странная апатия. По пути туда у него была цель и надежда на скорую встречу с отцом. Иван не предполагал, что она состоится так скоро, однако при совсем других обстоятельствах и окажется последней...

Василиса с беспокойством оглянулась на Ивана и взяла его под руку не зная, как ещё выразить своё сочувствие. Чутким девичьим сердцем она понимала, что слова сейчас ни к чему. Из сумки Ивана выглянул Колобок, которому надоело путешествовать пешком, зевнул и, поёжившись от холода, спрятался обратно. Впереди был ещё долгий путь.

Обратная дорога казалась бесконечной. Путники не сразу заметили, как потеплело вокруг, а природа начала оживать. Сначала появилась скудная северная растительность, постепенно сменившаяся более высокими деревьями, густыми и высокими травами, где шныряла мелкая живность. Но близость гор всё ещё давала о себе знать то и дело встречавшимися по пути огромными валунами и дыханием ледяного ветра.