Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось, что существо (или все-таки предмет?) колебалось на ветру. Не успев набрать в грудь воздуха, он увидел в слабом свете луны еще одну такую же приближающуюся фигуру. Она метнулась вверх, затем сложилась и повисла на другом дереве. Менее чем через минуту мимо промчалась пляшущая стайка белых бабочек. Хью проводил их недоуменным взглядом. К какому виду могли относиться эти ночные существа?
Потом в его памяти всплыло то, что осталось от женского восхождения.
Спускаясь по закрепленным наверху веревкам, Хью и Льюис видели разбросанные по целым акрам древесных верхушек вещи женщин, которых они так и называли троянками. Это больше всего напоминало последствия кораблекрушения. Одежда и детали снаряжения, широким веером разбросанные по самым верхним веткам. Аккуратно, будто руками, подвешенная парка. Спутанные петли веревок. Полиэтиленовые пакеты плыли среди секвой, как флотилия медуз.
Вот и все, что от них осталось, понял Хью, глядя на призрачные фигуры, колебавшиеся над ним. Полиэтиленовые пакеты и изорванные до состояния конфетти книги в мягкой обложке. Все это медленно опускалось вниз, так осадок опускается на морское дно. Длинные предметы, такие как веревки, вероятно, останутся на вершинах и за несколько ближайших лет медленно выцветут добела. Все остальное за зиму попадает на землю, где или разложится, или смешается с мусором, набросанным другими альпинистами.
Он попытался определить время по звездам, но почти сразу же отказался от этого намерения. Сейчас они жили в мире, где не было места часам или сотовым телефонам. Он взглянул на вещи — теперь они превратились в рухлядь, — вывалившиеся из Глаза циклопа. Поселившиеся на руинах цивилизации.
Он почти заснул снова, когда услышал звонкий стук камня о камень и даже сел от неожиданности. Звук повторился — щелк-крак, — свидетельствуя о том, что существо идет по осыпающемуся склону, а потом послышалось басовитое гортанное рычание.
Мусорщики, подумал Хью. Хотя, по всей вероятности, не медведь. Медведи предпочитали оставаться ближе к центральному поселку, где меню было гораздо богаче.
Снова загремели камни. На сей раз Хью увидел среди деревьев мельтешащих светлячков. В Йосемите? При таком холоде?
В призрачном свете материализовался человек или призрак человека. Можно было разглядеть, что он очень худ. Лесной житель. Эта мысль должна была сразу все сказать Хью. Но почему-то не сказала. Он был слишком заинтригован, чтобы окликнуть фантом издали. Он ждал, пока светящееся пятно выйдет из-под прикрытия деревьев и подойдет поближе.
Это были не светлячки, а воротник, покрытый светящимся составом.
Хью включил свой головной фонарь.
Джошуа громко взвыл.
Он выглядел устрашающе — грива и борода затвердели от грязи, в зубах зажат нож. Светящаяся полоса лежала поверх густых волос, покрывавших грудь. Словно какой-то абориген автомобильного кладбища, он нарисовал на голой груди полосы и круги — похоже, губной помадой и тавотом. Лицо он зачернил, а в беспорядочно торчащие волосы воткнул множество перьев.
Сумасшедший дикарь пробирался, пригнувшись, среди валунов, определенно направляясь к Хью. Теперь он держал нож в своей здоровой руке. Лезвие было совершенно черным, как кусочек ночи.
— Джошуа! — крикнул Хью, рассчитывая, что безумец остолбенеет от звука собственного имени.
Но Джошуа, вместо того чтобы остановиться, с криком кинулся вперед. Хью попытался выбраться из спального мешка, но запутался в нем ногами. Тогда он резко дернулся и умудрился подняться на ноги.
Луч света от фонаря заметался в темноте. Потерял Джошуа. Нашел его. Тот уже вскинул нож над головой. Камень или нож? Каменный нож. Он сверкнул в свете фонаря.
Нож прорезал тьму и свет. Хью упал назад. Джошуа снова вскинул руку. Хью перекатился и дернулся в сторону. Проклятый мешок.
Фонарь был его единственным оружием. Он направил свет в глаза Джошуа. Сделал это он, вскинув руку, словно физически отталкивая нападающего, и это пусть на мгновение, но сработало. Джошуа зашатался, ослепленный. Но все так же продолжал размахивать ножом, то сливавшимся с темнотой, то сверкавшим на свету. Хью наконец-то вылез из спального мешка.
Что за чушь! — думал он. Такого просто не могло случиться. На этого парня шла самая настоящая охота. Он должен был сейчас находиться в нескольких милях отсюда. А вместо этого застает врасплох его самого, Хью, без штанов, босиком, в одном нижнем белье и с руками, замотанными пластырем для восхождения.
— Льюис, — закричал он.
Что ему делать? Бежать? Вверх или вниз?
— Она рассказала мне, что ты с ней сделал, — заявил Джошуа.
На сумасшедшем теперь красовалось небольшое ожерелье. Хью узнал нефритовые, бирюзовые и прочие бусины из волос девушки. Безмозглая тварь!
— Прекратите, — сказал Хью. — Вы меня убедили. Мы уйдем. Все эти места останутся вашими.
Его противник был животным. Нет, чудовищем. Он, наверно, думал, что ему принадлежит все здесь — лес, тени, камни, мертвые души. Джошуа снова и снова пытался ударить его ножом. Хью уворачивался, направляя луч света ему в глаза и пытаясь ослепить. Затем он уперся в стену, пошарил по ней в поисках зацепок для подъема, но она оказалась гладкая, как лед. Если на ней и были выступы, все равно залезть достаточно быстро не получилось бы. Дикарь добрался бы до него, прежде чем он успел бы подняться на три фута. Где же Льюис?
— Можете забрать нашу еду, — продолжал уговоры Хью. Этот урод уже сожрал его грушу. Даже сейчас, оказавшись в смертельной опасности, он продолжал злиться в первую очередь на это. — Берите все, что захотите.
Грудь Джошуа бурно вздымалась. Он хрипел. Красная помада и темное машинное масло на его ребрах, выделявшихся, как у отощавшей собаки, наводили на мысль об индейской боевой раскраске.
— Не нужно бегать. Не нужно прятаться.
Джошуа, хромая, подходил ближе. Посоха у него не было. Неужели в этом все дело? Вот он снова поднял нож, зажатый в кулаке лезвием вниз. Хью хватило присутствия духа, чтобы заметить, что лезвие сделано из черного обсидиана.
— Висмилля! — рявкнул Хью даже не осмысленно, а под влиянием какого-то порыва. Во имя Бога, если перевести с арабского.
Джошуа остановился. Слово — не то непонятный звук чужого языка, не то командирский напор, с каким оно было произнесено, — обескуражило его.
— Что? — Джошуа поднял голову, прислушиваясь то ли к тому, что делалось в лесу, то ли к голосам, которые звучали в его мозгах. — Что?
Нужно запутать его в различных реальностях, сказал себе Хью. Добавить еще один голос к тем, что слышатся ему. Задурить ему мозги.
— Она там лежала, — сказал Хью. Девушка. Твоя добыча, добавил он про себя. — Я накрыл ее. Мы встречались, вы и я. Куда она делась, Джошуа?
— Она… — полоумный неопределенно помахал рукой, — там. Везде, куда я иду. — Невеста из его бредового морока.