— Вы отправили им сообщение? — тихо спросила, стараясь устроиться поудобнее.

Полковник очнулся и сейчас вполне здоров, значит, можно снова становиться слабой женщиной и даже немного покапризничать.

— Да. Но снаружи разыгралась песчаная буря, так что они слегка опоздают. Возможно, планета бунтует из-за того, что мы с вами устроили, — поделился новостями драг.

— Сложно сказать. Даже предположить ничего не могу. Мой плокстор разбился, а все данные были сохранены на нем.

— И что, нам заново придется ползать по этой горе? Я против! — резко возразил Стоун.

Полковник гневался.

— Думаю, сегодня наши исследования закончатся, — пробормотала, рассматривая потолок пещеры. — Как скоро папа узнает о происшествии?

— Он уже знает, — убежденно ответил Стоун.

— Это было последней каплей. В любом случае не менее трех дней уйдет на восстановление, а потом экспедиция свернется и отправится домой. Но коллеги должны успеть завершить работу, если у них все без приключений, — подвела я удручающий итог.

— Возможно. Надеюсь, еще сильнее ночью не похолодает. Иначе может повториться ситуация с обогревом за счет природного тепла тел, — заметил полковник.

Встретившись глазами, мы синхронно вздохнули. Оставалось только ждать.

* * *

Согласно исследованиям, совместно пережитые мужчиной и женщиной опасности способствуют возникновению между ними влюбленности быстрее, чем в обычной обстановке.

Трудностей было хоть отбавляй, а вот романтического настроя не наблюдалось. Я снова начала шмыгать носом, а казалось, простуда только-только отступила. Мы сидели плечом к плечу, но от камня и ночного воздуха было все равно холодно.

Учебник по физике я Стоуну дорассказала, дальнейшие теории он слушать отказался, так как в голове у него была каша. А заснуть нельзя, требовалось переждать хотя бы самые холодные часы. И мы решили порассуждать об общественном устройстве.

— Наше общество не назовешь простым. С одной стороны, применять насилие не запрещено, с другой — это считается варварством. Не дозволено убивать, насиловать: наказание — смертная казнь. Своруешь — поставят метку на лбу, которую ничем не уберешь. Плюс лишение всех прав, не найти работу. Исключат из клана, и жизнь станет очень тяжелой. Можно ли нас назвать более гуманными, чем люди в древности?

— Вы смотрите на ситуацию только с позиции своей профессии, — не согласилась я с драгом. — Есть ведь и много хорошего. Космос большой, гуманоиды живут не только на планетах, но и на станциях, прикрепленных к необитаемым объектам, поэтому проблем с жильем и перенаселением нет. Еда бесплатная, как и одежда, которая может изменяться по желанию, но все это предоставляется, только если гуманоид работает. А безделье для человека губительно.

— Многие с вами не согласились бы в отношении последнего довода, — хмыкнул Стоун. — Все же тогда стоит внести поправку на расу гуманоида. Сами знаете, что мы все разные и в каждом есть животное начало.

— Ну хорошо. Что же такого животного в драгах? — спросила заинтересованно.

— Хм-м… — задумался Стоун. — Пожалуй, наш брачный период.

— Оу… А вы можете о нем рассказать? Или это неприличная просьба?

— Нет, конечно. Мы не афишируем эту информацию, но и секретной она не является. У каждого драга есть пара…

— Только одна? — перебила я.

— Сразу видно ученого… Мы всю жизнь ищем себе пару. Может, и есть несколько женщин, подходящих мужчине, но в итоге он останется только с одной, а проверить количество годных для пары самок опытным путем невозможно.

— Досада…

— Вы же не биолог, — заметил драг, вскинув брови.

— И все равно с научной точки зрения вопрос интересный. — Я насупилась. — Про ваши личные отношения ни в одном учебнике нет точных сведений.

— Их и не может быть. У каждого драга они индивидуальны, стандартны только ключевые моменты. Если встреча происходит, начинается брачный период, выделяются феромоны, воздействующие на физическое состояние пары, побуждая ее к более близким отношениям. Мужчина же начинает охоту… Обручение происходит, когда драг ставит на самке свою метку.

— Обалдеть! И как именно? — Я напрочь забыла про сон.

— Кусает ее.

— Это же больно!

— Не слышал, чтобы кто-либо из женщин жаловался, — рассмеялся Стоун.

— Хм… Я слышала еще, что драги однолюбы. А если женщина полюбит другого? Или состарится и умрет?

— Не полюбит. При обручении происходит запечатление. К тому же драги продлевают жизнь своей жене — за счет секса и детей. Пока живет драг, будет жить и его пара.

— Природа позаботилась обо всем, — пробормотала я.

— Вы заинтересованы? — улыбнувшись уголками губ, спросил Стоун. — Может, вас познакомить с кем-нибудь из моих приятелей-драгов? Вдруг случится совпадение?

— Нет уж, спасибо. У вашей расы очень интересные взаимоотношения, но мне немного жутко оттого, что все предопределено природой. Я бы хотела сделать собственный выбор.

— Это в вашей-то ситуации? — как бы между прочим заметил драг.

Покосившись на мужчину, поняла его намек и прозвучавшую иронию. Несмотря на свои желания, выбрать мужчину сама я не смогу.

— В моей хоть есть право бунта, а в вашей — безысходность.

— Как раз у пары драга есть выбор. Женщина может не ответить взаимностью, но это должно быть истинное отторжение, на грани инстинктов. Если женщина реагирует на драга, тут уже все, он ее не отпустит.

— Словно женщина — это добыча.

— Скорее, трофей, — поправил Стоун.

Увлеченная беседой, я не сразу увидела странную дымку, просачивавшуюся сквозь стены пещеры. Только когда концентрация неизвестного вещества увеличилась, стал заметнее синий цвет. Пелена упорно и как-то слишком осознанно и продуманно ползла к нам.

— Виктория, вы знаете, что это? — прохрипел Стоун, наблюдая, как нас обволакивает синий туман.

— Нет, но предполагаю. Есть вероятность, что какое-то химическое соединение вступило в реакцию вследствие разлома, но, учитывая мои недавние исследования, думаю, что субстанция имеет скорее животное происхождение. Возможно, вирус. Жаль, но я не вирусолог, — мрачно сообщила, не двигаясь с места.

Смысл? Не бороться же с бестелесной субстанцией в замкнутом пространстве. Только если помахать руками, чтобы согреться напоследок.

— То есть мы с вами умрем? — впился в меня взглядом полковник.

— Имеется и такая возможность. Но даже если выживем, будем на карантине и до конца жизни под наблюдением, — напророчила я.

— Не слишком радостные перспективы. Может, и к лучшему, что мы не выберемся, — пробормотал драг.