– Все под контролем, – прохрипел он. – Сейчас в рыбу залезут и будет легче. Да, кстати, третье правило десанта?

– «Парни грязи не боятся», – прошептала я, чувствуя напряжение его тела.

Эриха трясло. Все сильнее, сильнее и сильнее. Лицо покрылось капельками пота, капли крови продолжали свой бег, падая на мою кожу, взгляд оставался лихорадочным и отсутствующим, а тело… мышцы высыхали на глазах прямо. Не то чтобы совсем и фатально, но… я же видела!

– Есть! – хрипло выдохнул Дагрэй.

И повалился набок, определенно стараясь не причинить вреда мне.

Мне-то он и не причинил, я была в норме, а вот он…

– Тамран! – заорала я, едва Эрих закрыл глаза и вырубился.

Менее всего я ожидала, что офицер будет где-то рядом.

– Ну и чего орешь? – лениво поинтересовался Тамран, спокойно войдя к нам в спальню.

– Врача! Медиков! Гелликс! – и, кажется, я все это проорала просто, стоя на коленях на этой самой постели и плевать что полуголая.

– Да, да, да, мечтай, – весьма скептично отозвался Тамран.

Вздохнул тяжело и спокойно сообщил:

– Его усилитель – ты, Мелани. Будь рядом, контакт кожа к коже. Хотя учитывая, что ты его любишь, усиление должно работать и на расстоянии. Может хочешь есть?

– Тамран, иди нахрен! – все, нервы у меня сдали.

Но истерить было некогда и я сосредоточилась на своем полузадохлике привлекательной наружности. Контакт кожа к коже? Что ж, теперь сверху была я. И стоило только прикоснуться ладонью к его груди, как сердце Эриха начало биться. Я даже почти обалдела, но надо было продолжать, обалдевать буду потом.

Быстрый поцелуй – и судорожный вдох архонта!

Глаза, хоть и были закрыты, все так же кровоточили, и я не придумала ничего лучше, кроме как поцеловать сначала один, потом второй… и кровь идти перестала. Ни хрена себе, я – гелликс. Я целый натуральный гелликс!

– Обалдеть! – сказал Тамран.

Только сейчас заметила, что он все так же стоит у двери, только скепсиса у него уже вообще не осталось, он тоже в шоке был.

– Я же тебя послала, – мрачно напомнила ему.

– Уже сходил и вернулся, – язвительно ответил офицер.

– Ну а теперь сходи еще раз, и дверь закрой с той стороны! – послала я его еще дальше.

Тамран неожиданно улыбнулся мне, после покачал головой, словно сам не верит в происходящее и высказал:

– Никогда не видел столько любви в женщине. И это ведь не за пару минут взялось, и даже не за пару месяцев. Как у тебя сил хватило вообще от него сбежать?

И я бы никому и никогда не сказала правду, но Тамран…

– Я напилась, – и это было правдой. – И пила весь полет на Гаэру, зверски пила. Я такой пьяной никогда не была ни до, ни после, я… Тамран, исчезни!

Усмехнувшись, этот громила таки пошел на выход, бросив через плечо:

– Я еду принесу, и после запру дверь. Останетесь одни. Дверь запрограммирована и на тебя и на Эриха. При первой же возможности покорми его, он не ел практически с начала операции.

– Это сколько часов? – сходу спросила я.

– Это пять дней, Мелани, – обрушил на меня пугающую правду Тамран.

На этом нервы мои сдали и я начала судорожно искать, где у Эриха вены, и не менее истерично требовать медика, капельницы, лекарства… а Тамран просто взял и закрыл двери с другой стороны. Молча.

***

Понимание слов Тамрана пришло много позже – Эриху сейчас не мог помочь ни медик, ни гелликс, ни капельницы. Я растирала его кожу, и чувствовала что с венами что-то не так, словно там не кровь, а песок или измельченные кристаллы чего-то. Но под моими руками его тело менялось. Все сильнее билось сердце, вернулся пульс, который поначалу вообще не прощупывался, перестало быть рваным и поверхностным дыхание.

Гелликсом Эриха была я, в полном смысле данного слова.

Мои прикосновения возвращали его к жизни, мои поцелуи меняли структуру кожи с почти каменной, на обычную человеческую, и мои объятия согревали его тело.

Тамран заходил лишь раз.

Деликатно не глядя в нашу сторону, поставил подносы с едой на стол, развернулся и вышел, тщательно прикрыв дверь за собой. А я как раз с Эриха штаны стянула, а то мало ли, чего-нибудь сейчас не полапаю, а потом у него палец там отвалится, или… еще кое-что родопродолжательное к примеру. Хорошо хоть Тамран появился не в эпический момент снятия трусов с целого адмирала.

Зато именно в этот самый момент из бессознанки вернулся Эрих.

– Мелани, – раздался его хриплый шепот, – ты что делаешь?

– Вот давай обойдемся без вопросов, а? – смутилась я.

– Ладно, – неожиданно стал покладистым Эрих. – Продолжай, мне все нравится.

– Еще бы тебе не нравилось! – прошипела раздосадованная я, чисто визуально наблюдая, насколько конкретно ему все нравится.

– О, да-а-а-а, – простонал счастливый архонт. – А хорошо, что ты не пошла в жрицы продажной любви, а то с твоими навыками я бы к тебе в жизни не попал.

– В смысле? – не поняла я.

– В смысле очередь у тебя была бы расписана, лет так на сорок вперед… Ты шикарна! Все, тормози, не хочу опозориться на твоих глазах повторно.

– Извращенец, я же тебя лечу! – все мужики, что не из десанта, на всю блин голову со своими… достоинствами.

– Лечишь? – Эрих приподнялся на локтях. Нахмурился, и спросил: – А что было?

Говоря откровенно, единственным местом, до которого я еще не добралась, был адмиральский тыл. Молча взяла его руку, молча положила ему же на… пусть будет бедро.

– Чувствуешь? – поинтересовалась проникновенно.

Почувствовал.

Побледнел.

– Не боись, я справляюсь, – улыбнулась ему, и накрыла его ладонь своей.

Там, где прикасались мои пальцы, каменное оцепенение проходило, возвращая телу здоровую мягкость.

Эрих сжал мою ладонь, ликвидировал ее с зоны тылов, и крепко сжимая, напряженно произнес:

– Архонты не умирают в общепринятом смысле. По легенде – мы превращаемся в камни.

Информация с ног сбивала, но ничего, я из десанта, я и не такое видела.

– Разберемся, – сказала уверенно, и пошла, перепроверять пальцы на его ногах, вроде все размяла, но мало ли.

Эрих резко сел, ухватил меня за подбородок, заставил смотреть себе в глаза и отдал очень неожиданный приказ:

– Покажи конкретно, где космопорт Удава. Это важно. Пожалуйста.

И тон у него был такой, не терпящий возражений. Судорожно вздохнув, я прикинула орбиту Джангуа, вспомнила координаты нашей посадки, и постаралась максимально четко передать образ, отчаянно на этом сосредоточившись.