– Не надо, не напрягайся, я увидел, – тяжело дыша, произнес Эрих. – А теперь ты… смотри.

И на меня обрушились раскаленные пески Джагнуа. Пустынный космопорт с тремя пустыми кораблями, его высокие стены, стоящие наготове флайты и… я даже не сразу узнала его, но сидящий на краю каменной гряды у космопорта мужик, это был Шайтан. Мой Шайтан. Бывший десантник швырял в песок эенг, трансформированный в кинжал и возвращал его обратно, механически, безразлично и как-то даже обреченно.

И вдруг все вокруг задрожало, Шайтан вскочил, в одной руке сжимая кинжал, в другой плазменную джишку, готовый к любым неприятностям.

Но вот к огромной рыбине, которая вдруг выскользнула, подняв тучу песка, не был готов никто!

И к тому, что эта рыбина, распахнув пасть, не кинется на Шайтана, а замрет терпеливо – тоже никто не был готов.

И менее всего лично я ожидала, что из пасти этой рыбины полезут люди. И не просто люди – десантники! Бледные, в истрепанном снаряжении, но весьма упитанные десантники и даже… двое ребятишек. Мелкие совсем, то ли погодки, то ли двойняшки. И вот один из мелких держал кинжал… своеобразным таким захватом, точно таким же, каким это оружие держал Шайтан. А за ними вышла женщина, и хоть весь отряд и двигался сосредоточенно, разумно спеша свалить от хрен его какой больной на всю голову рыбины, эта женщина остановилась. Замерла, глядя на Шайтана, который с трудом кажется, вообще дышал…

– Всё, женщина за женщину, долг ему я вернул, – удовлетворенно произнес Эрих.

И мать его опять свалился без сознания.

– Я тебя своими руками придушу, скотина тайремская! – гарантировала уроду, и… принялась лечить, снова.

***

Во второй раз вышло проще – уже знала что делать, так что справилась быстрее. Потом обняла, укрыв нас обоих, положила голову ему на грудь и слушала, как бьется сердце, этого стукнутого на всю голову.

А еще я думала о Шайтане.

Сорок семь памятных полос… надеюсь, девять он сегодня с чистой совестью стер. И кто была та женщина? Судя по встрече – его женщина, судя по детям… тоже его. Смутно вспомнила, что у сержанта Догерти была стажерка лет тридцати, кажется… Иногда стажеров отправляют с десантной группой, и обычно они не участвуют в десантировании, но учитывая земное притяжение Джангуа… Походу шатл рухнул. Судя по тому, что второй мелкий из двойняшек повадками очень Шайтаса напоминал – стажерка на тот момент была беременна. Знал ли ее мужчина об этом? Знал. Должен был знать. В десанте забеременеть не так уж просто, нужно получить кучу разрешительных бумаг на то, чтобы слезть с блокирующих фертильную функцию гормонов. Так что он знал… Черт, Шайтан, как же ты выжил, неся такой крест? Я бы не смогла. Просто – не смогла бы.

Подняв голову, посмотрела на безмятежное лицо безмятежно спящего Эриха, и зависла. Красивый он. Носатый, конечно, но красивый такой, даже взгляд отводить не хочется.

– Ты на меня смотришь, – прошептал, едва шевеля губами Эрих.

– Ты же без сознания, – напомнила ему.

– Но все равно чувствую, – парировал архонт.И вдруг добавил: – Единственное, о чем жалею – что не поцеловал. Сразу хотел, но мог потерять концентрацию на этой рыбине. Представляешь парадокс – полное рогатых ящеров песчаное море, и глубинные безобидные даже не имеющие зубов рыбы.

– Да, парадокс, – согласилась я.

И подтянувшись выше, прикоснулась губами к его губам.

Думала так, мимолетно получится, и какой с меня целователь, я вообще толком только с Эрихом целовалась, если уж честно, так что опыта, можно сказать – ноль.

Но едва я поцеловала его, Эрих обхватил за талию одной рукой, прижимая к себе, затем резко повернулся, подминая меня под себя, и поцелуй из моего осторожного и робкого, стал его жадным, страстным, крышесностным.

Ненадолго.

– Прости, – прошептал Эрих, – рыба зовет.

Нет, ну я еще могу понять «долг зовет», но рыба?!

– И чего она хочет? – несколько раздосадовано спросила я.

– Жить, – кратко ответил архонт.

Но на этот раз уже не вырубался, и, прекратив целовать губы, принялся медленно выцеловывать все остальное. Нос, скулы, линию подбородка, шею… Потом взялся выводить поцелуями мое имя на моей же груди, потом сказал:

– Все, ушла на глубину.

И открыв глаза, с улыбкой посмотрел на меня.

– А ты ей зачем нужен был? – реально интересно стало.

– На поверхности ящеры, а рыба – сплошное вкусное мясо. – Объяснил, все так же с улыбкой глядя на меня Эрих. – Так что я отвлекал ящеров, пока она уходила в родные глубокопесковые течения. Джангуа – интересное местечко, но возвращаться туда я не горю желанием.

– То есть ты спас рыбину, спасшую десантников? – уточнила, не веря в то, что вообще такое вслух говорю.

А Эрих улыбнулся и молча кивнул.

Вот оно как.

И тут я не удержалась:

– Как ты узнал о женщине Шайтана?

– Джессике, – Эрих смотрел на меня, улыбался и выглядел таким счастливым, что, кажется, практически сиял. – Ее имя – Джессика. Она снилась ему, почти каждую ночь, снилась очень отчетливо, так что мой поиск на Джангуа был целенаправленным. Жаль что он, и соответственно я, не знали о детях, в смысле что их двое и они выжили – детей искать проще, я справился бы быстрее.

Вооот как…

– А как ты узнал о снах Шайтана?

Эрих взглядом указал на браслет, а я только сейчас поняла, что все это время обнимала Эриха за шею. Смутилась, хотела было руки убрать, но Дагрэй почти прорычал:

– Только попробуй!

Естественно тут же убрала, еще бы мной тут не командовали.

Ну Эрих взял и сменил тактику, заменив угрозы банальным шантажом:

– Не стану рассказывать про Шайтана.

Ответила ему ленивым:

– Десант не ведет переговоров с шантажистами.

И с этими словами я повернулась набок и если честно, просто вырубилась. Все понимаю, но я без сна уже хрен его ведает сколько, от нервов ничего не осталось, с выдержкой тоже проблемы, и…

– Обними меня, – тихо попросила Эриха.

И никакого снотворного не потребовалось, никаких успокоительных, вообще ничего больше. Его рука поверх моей ладони, его грудь, прижата к моей спине, его дыхание на моих волосах и, кажется, мне вообще больше ничего не нужно.

– Люблю тебя, – тихие слова и меня уносит в теплый, уютный сон.

Где я, кажется, тоже… люблю.

***

Пару раз Эрих просыпался и вставал – размяться и поесть.

Каждый раз я просыпалась тоже – понятия не имею, почему так. Но пока он вновь не обнимал меня, я болталась где-то на поверхности дремы, и засыпала только тогда, когда Эрих возвращался в постель.