Живого бога Абсолюта.

Террориста и убийцу.

Он невозможно, невероятно прекрасен.

Он организатор погромов и избиений.

Он источник света, он знает, как правильно. Он всё знает.

Я смотрел в слегка прищуренные синие глаза — и ощущал, что Варрок мне ближе отца и матери, дороже принципов, ценнее жизни. Не имеет значения управление и закон. Всё это просто слова, а Варрок — это божество. Разве можно спорить с ним?

Мысли о его преступлениях блёкли и растворялись. Оставался лишь чистый восторг от присутствия живого бога. Жить и умереть для него. Жить и умереть для него. Жить и умереть...

Он наклонился и протянул руку. Я, обмирая от восторга, коснулся его ладони. Он сжал мои пальцы и помог мне подняться.

— Как тебя зовут, сын мой? — низкий приятный голос хочется слушать и слушать.

— Д... Дэн, — заикаясь ответил я.

— Нет, — он покачал головой. — Назови настоящее имя? Кто ты?

— Даниель Симон. Агент под прикрытием. Кукольник.

Рядом выругался Кэп, но это ничего не значило.

— Как мило! — улыбнулся господин Варрок. — Ты мне пригодишься.

— Но он же коп! Позвольте я прикончу этого ублюдка!

Варрок вскинул руку, и Кэп тут же заткнулся.

— Ты кукольник? Ещё милее. Выброси пока свои заготовки.

Я почти ничего не соображая, опустошил карманы и поясную сумку: “болванки”, тряпки, иглы — всё полетело на испачканный кровью асфальт. Я беспомощен. Беззащитен. И еле осознаю это.

— Ты пойдёшь со мной, Даниель. Ты ведь даже не знаешь, что я могу на самом деле, не так ли? Смотри.

Варрок повернулся к Кэпу и сказал с чарующей улыбкой:

— Умри. Умри ради меня и ради Абсолюта.

Кэп радостно улыбнулся, вскидывая пистолет к виску.

— Нет, не так, — остановил его Варрок.

Кэп уронил пистолет и вцепился себе в горло. Царапал кожу, пытаясь вогнать ногти и пальцы поглубже. И продолжал улыбаться, с обожанием глядя на Варрока.

— Не надо. Хватит.

— Он лишний свидетель, Даниель. О том, что я на свободе, полиция уже знает, но вот о том, что я знаю о тебе, пусть не знает никто. Смотри, как слаб человек.

Я не мог отвести взгляд, потому что он велел мне смотреть, но старался сосредоточиться на одежде Кэпа, а не на том, что он делает. Если Варрок так поступает со своими, то что он способен с чужаками?

Безумие. Это безумие. Держись за это слово, держись за него, пока можешь.

Варрок повернул голову ко мне и сказал:

— Вместе мы сможем так много. Ты же можешь убивать на расстоянии, верно? По фото, по записи, где видно лицо, верно?

Я кивнул.

— Прекрасно!

Кэп упал, заливаясь кровью и судорожно дёргаясь, но Варрок даже не шелохнулся. Он смотрел на меня и безмятежно улыбался.

Сквозь непостижимый восторг от его близости, сквозь счастье от его внимания и немое обожание фанатика еле-еле пробивалась мысль. Он безумен.

Его нужно остановить.

Но как? Наброситься на него я не в силах. “Болванки” на асфальте — стоит наклониться за ними, он всё поймёт.

— Противишься? — слегка нахмурился Варрок.

И я осознал тщетность своих попыток. Кто я против него? Как осмелился даже подумать что-то против воли живого бога? Кто он и кто я? Жалкий неудачник. Ничтожество.

— Склонись передо мной.

Повинуясь его голосу я рухнул на колени. Хотелось выть и биться головой о дорогу. Слаб человек. А я ещё слабее. Предатель. Убийца.

Варрок врывался в мои мысли, выдёргивая те, что я хотел бы спрятать даже от самого себя.

Детский страх темноты. Я не могу пойти в туалет: там живёт бука. Он съест меня. Точно съест!

Мёртвый предатель Абсолюта. “Болванка” с иглой в груди в мокрой от пота руке.

Проваленный экзамен в старшей школе. Отец отворачивается: “Я разочарован”. Мать пожимает плечами: другого и не ждала.

Мёртвый полицейский маг, упавший с крыши машины. Мёртвая Белинда с ненавистью, застывшей в остекленевших глазах.

Моя девушка уходит к моему другу. Так пошло. Так больно. Двухнедельный запой. Пьяная драка.

Похороны отца. “Полицейский, какой позор! Ты всегда был разочарованием!” — говорит мать сквозь чёрную вуаль.

Убитый Кэпом маг, которого я мог спасти. Мёртвый Кэп с разорванным горлом.

Ничтожество. Слабак. Ты ни на что не способен. Всё, что тебе остаётся, — корчиться на грязном асфальте и плакать.

Но если плачешь, значит ты живой. А пока ты жив, нельзя сдаваться. Не сумасшедшему с комплексом бога.

Я протянул руку и попытался схватить “болванку”.

— Зря стараешься.

Он не двинулся с места, но меня отшвырнуло на пару метров.

Что делать? Что мне делать? Как остановить Варрока.

Идея вспыхнула в мозгу, как пламя взрыва — ярко и мощно.

Если нет “болванки”, остаётся только одно.

Я коснулся своего лица, стараясь воссоздать безупречные черты Варрока: высокий лоб, синие глаза с длинными ресницами, скулы, прямой нос, капризный правильно очерченный рот, волевой подбородок.

Миг — и я стал таким, как он.

Как легко и понятно стало жить! Есть я и мои желания. А всё остальное — суета, белый шум, не стоящий внимания. Быть Варроком так прекрасно и правильно. Быть центром мира. Быть сильным среди слабаков. Быть свободным среди пленников. Быть способным на всё рядом с теми, кто подчиняется глупым правилам. Живым божеством.

Я рассмеялся.

Варрок подошёл ближе, с любопытством глядя на меня. Сильный. Достойный. Яркий.

— Теперь ты понимаешь! — кивнул он. — Идём!

И протянул руку.

Я взял его ладонь без страха и без восторга. Будто коснулся отражения в зеркале.

— С нами сила и воля! — Варрок прижал вторую руку к груди в приветственном жесте Абсолюта.

Тонкое лезвие из тайника в рукаве скользнуло в пальцы моей свободной руки. Ошибиться невозможно. Короткий взмах — и жест так похожий на приветствие Абсолюта загнал сталь мне в сердце. Только равный может убить Варрока. Только кукольник может уничтожить оригинал через болванку.

Он пошатнулся и отпустил мою руку, прижав ладони к груди. В прекрасных глазах удивление и что-то ещё. Варрок начал заваливаться на спину.

Остатки куба, машины, стены домов и фонари — все взлетело и упало, словно оператор уронил камеру. Лёжа на асфальте, я уловил слабый далёкий отзвук сирен.

— Эй, это наш парень! Целителя сюда, живо! И магкапсулу!

— А Варрок?

— Мёртв. Да и чёрт с ним! Целитель, сюда! Даниель, слышишь?