– Нет. Но всем известно, что с ней произошло, правда? – Сильвия самодовольно улыбнулась. – И известно почему.

– Вы считаете, что эти убийства совершила она.

Сильвия потушила сигарету в пластмассовой пепельнице в центре стола.

– С такой наследственностью? А кто еще мог бы это сделать, Санта-Клаус?

Я разозлилась, хотя не понимала почему. У меня и в мыслях не было защищать Бет, а Бет не нуждалась в моей помощи и не хотела ее. И все говорило о том, что Сильвия Симпсон права.

– Значит, вы рылись в его бумагах, так? В личных документах Джулиана Грира, которые оставила ему теща. Он их вам не показывал. Вы совали нос в чужие дела.

Сильвия глазом не моргнула.

– Вы должны меня за это благодарить, потому что теперь знаете правду. – Голос у нее был ровным, но щеки пылали, а стул громко заскрежетал, когда она отодвинула его, вставая. – Да, я старая грымза, но я была для мистера Грира хорошим секретарем. Говорят, его хладнокровно застрелила собственная дочь. Она такая же сумасшедшая, как ее мать. И, если хотите знать мое мнение, она заслуживает смертной казни. А теперь мне пора на работу.

– Как называлась та психиатрическая лечебница? – крикнула я ей вслед и встала. – Мне бы хотелось посмотреть их записи.

Сильвия утратила ко мне интерес, но последнее слово все равно должно было остаться за ней.

– Думаете, богатые родители отправили бы ее в государственное учреждение? – презрительно бросила она через плечо. – Конечно нет. Это была частная клиника. Название не помню, но находилась она на Линвуд-стрит. Не знаю, зачем это вам, но все равно – удачи.

Через пятнадцать минут я уже сидела в регистратуре, чувствуя странную усталость. Обвинения Сильвии, которые она копила не один десяток лет, были серьезными. Я не представляла, как можно столько времени нести такую ношу.

Улучив момент, когда меня никто не видел, я достала телефон и отправила сообщение Майклу: Мне понадобится помощь в поисках реестра недвижимости на Линвуд-стрит. Если конкретнее, 50-х годов.

Тут мне повезло: Линвуд-стрит была одной из реконструированных улиц в центре города, причем не очень длинной. И в настоящее время на ней точно не было никакой больницы. Насколько я помнила, дома там стояли солидные, и в пятидесятых годах в одном из них вполне могла размещаться частная лечебница, куда богатые люди отправили свою дочь-подростка, у которой обнаружились проблемы с психикой.

Не знаю, зачем это вам, сказала Сильвия.

Я и сама не знала. Не понимала, зачем это делаю. Какое-то шестое чувство. Отец Бет стал жертвой Леди Киллер. Мать, по-видимому, страдала психическим заболеванием. Все это связано с женщиной, которая меня интересует, – и не в последнюю очередь потому, что в глубине души я ей симпатизирую. Страшно подумать, что это говорит обо мне.

Реестр недвижимости на Линвуд-стрит мы с Майклом разделили – половина ему, половина мне. Почти весь вечер я просматривала документы на экране ноутбука – в кровати, с Уинстоном под боком. К часу ночи я еще не нашла того, что нужно, и строчки уже расплывались перед глазами, но спать мне не хотелось.

Тогда я включила оцифрованную копию фильма 1981 года; основой его сюжета послужило дело Леди Киллер. Фильм назывался «Убийственная женщина», и я смотрела на Жаклин Смит в роли Бет, которая противостояла какому-то актеру лет сорока пяти, знакомому по сериалам, – он играл детектива Блэка.

«Я говорю правду», – сказала Жаклин. Волосы ей перекрасили в рыжий цвет, а глаза были сильно подведены, так что ресницы стали темными и слиплись.

«Мы это проверим, Бет», – ответил актер, и зазвучала тревожная музыка.

Жаклин наклонилась вперед, и камера сфокусировалась на ее красивом лице; музыка стала громче.

«Вы должны мне поверить! – воскликнула она. На ней была кремовая блузка с кружевным воротником и манжетами, щеки горели румянцем. Следующая фраза была произнесена тоном выше: – Просто обязаны!»

«Послушайте, Бет, – сказал актер. – Я бы с радостью вам поверил, но ваши показания противоречивы. Вы написали те записки. И вы это знаете. Вы столько лжете, что уже сами не понимаете, где правда. Но я-то понимаю. Правда в том, что вы застрелили тех двух мужчин».

Я вздохнула и поставила фильм на паузу; на экране застыло лицо Жаклин Смит за секунду до того, как она разозлится. В «Убийственной женщине» Бет была манипулятором, бессердечной убийцей, сиреной, пытающейся обмануть бедного детектива Блэка, но терпящей неудачу перед лицом его морального превосходства. Обо всем этом можно было догадаться по названию.

Я погладила Уинстона по голове, затем перекатилась на кровати и взяла еще один артефакт из начала восьмидесятых – книгу под названием «Зодиак в женском обличье?». Она была написана в 1984 году журналистом по имени Хендерсон Меттерик – единственная книга о деле Леди Киллер. Книга не переиздавалась уже не один десяток лет, но год назад я нашла экземпляр в твердой обложке на «Ибэй» – за тридцать лет страницы пожелтели и приобрели характерный запах. Сама книга была халтурой, смесью бесполезных спекуляций, воды и нелепо агрессивной мизогинии; она пестрела такими словами, как дьяволица, и фразами наподобие: экзотическое, неотразимое очарование Бет Грир.

В том-то и подвох, поняла я. Да, возможно, Бет – убийца, лгунья и социопат. Но об этом следовало говорить напрямую – все, что было написано о Бет за прошедшие сорок лет, вызывало у меня ярость. Меня нелегко разозлить, но книга «Зодиак в женском обличье?» вызвала у меня желание врезать Хендерсону Меттерику по яйцам, несмотря на то, что он умер еще в 1991 году.

– Урод ты, Хендерсон, – произнесла я вслух и почувствовала некоторое облегчение.

Уши Уинстона Мурчилля повернулись в мою сторону, но он был слишком ленив, чтобы открыть глаза.

Не закрывая ноутбук, на экране которого застыло лицо Жаклин, я снова стала листать книгу, чтобы добраться до вкладки с фотографиями. Возможно, Хендерсон был бездарным писакой и женоненавистником, но ему каким-то образом удалось заполучить хорошие фотографии. Вот малышка Бет сидит на стуле, одетая в школьную форму. Подпись под снимком сообщает, что здесь ей шесть лет.

Я переворачивала страницы, рассматривая фотографии. Вот вилла Гриров – с предсказуемой подписью о том, как богаты и как несчастны были ее владельцы. А вот и первая жертва, Томас Армстронг, в кругу семьи – пиджак с широкими лацканами и бакенбарды. Потом вторая жертва, Пол Верхувер, белокурый мужчина с круглым лицом. Он стоял рядом с красивой женщиной с кудрявыми каштановыми волосами ниже плеч. Супругов сняли явно на вечеринке – бокалы вина в руках, смущенные улыбки. Интересно, подумала я, что произошло с женами тех мужчин и как