– Нет, спасибо, – вразнобой ответили те.

Большими глотками мужчина осушил стакан.

– «Бандитская группа», «сигналы»! – передразнил он Грацию. – Ты сама-то хоть понимаешь, что все это чушь собачья?

– Ну, не знаю… – Грация поджала губы. – Но есть и другое! – Она оживилась.

– Что же? – поинтересовался Лучано.

– Говорят, что все они из-за Франчески передрались, а Энцио в драке убили! Только монашка здесь тогда ни при чем получается… – Она покосилась на изумленного Лучано и затихла.

– Передрались, это правда, да только не убили они его, – выдохнула Франческа.

– Так вот оно что! Значит, ты сама все видела?! – воскликнула подруга.

– Нет, не видела. Когда Энцио меня на землю бросил, я закричала, а ребята как раз рядом проходили. Ну и наподдали ему, а я сразу убежала.

– На землю?! Вот сволочь! Думаю, действительно пришибли они его! – уверенно кивнула Грация.

– Говорят, что нет! – возразила Франческа.

– «Говорят»! – передразнила ее та. – Если ты сама не видела, откуда знаешь? Разве можно им верить? Это отпетые личности!

– Но они помогли мне, – тихо проговорила Франческа.

– Чего помогли-то? Им за счастье было Энцио избить! Они же его терпеть не могли!

– Избить – не убить, – не согласилась девушка.

– Да что ты все заладила?! Энцио ведь пропал! Вот где он? Где-е?.. Скоро две недели будет, как его нет! Ясное дело, прикончили и труп спрятали!

– Все, хватит! – остановил их Лучано. – Как бы то ни было, Франческа ничего не видела и домой убежала. Так что нечего тут придумывать, полиция во всем разберется!

Девушки угомонились. А Лучано направился к своей спальне:

– Я прилягу, пожалуй. Уж больно вымотался за эти дни…

Как только он скрылся за дверью, Грация потащила Франческу с дивана:

– Пойдем на набережную прогуляемся! Там бар новый открыли, посмотрим.

– Не пойду я никуда, не хочется. – Франческа была расстроена. – Да и отцу надо ужин приготовить.

– Успеешь еще! Ты что, так и будешь теперь дома сидеть до посинения?

– Может, и буду! – уперлась Франческа. – Тебе-то что?

– Как это «что»? Мы же подруги! Или нет?! – обиделась Грация. – Ах, вот еще что забыла сказать! – спохватилась она. – Точнее, я специально при твоем отце не стала распространяться. Говорят, ты сама Энцио завлекала, от этого все и случилось.

– Это кто ж такие слухи распускает?..

– Отец Энцио, Карло. Кому еще такое в голову придет!

– Но как же… как же так?! – чуть не заплакала Франческа. Именно таких сплетен она страшилась больше всего: что, мол, сама спровоцировала Энцио, известного своей мужской горячностью. У местного населения был свой взгляд на подобные вещи: даже после справедливого приговора суда изнасилование рассматривали здесь как досадную для самца неудачу, мол, «сама ноги раздвинула, а потом в полицию побежала». После такого женщины, как правило, были вынуждены переезжать на материк.

Франческа тягостно вздохнула. С каким нетерпением она ждала этого праздника! Как хотела обратить на себя внимание Энцио! Она знала, что ему нравятся совсем другие женщины – взрослые, опытные. Однажды видела с ним одну из таких: холеная дама лениво выступала рядом, торжественно неся тяжелую грудь и сильно поводя затянутыми в узкую юбку крутыми бедрами.

Но именно Франческу выбрали на роль монашки! И она стала героиней праздника! Как знать, если бы Энцио не повел себя тогда так нагло, может, и получилось бы у них все… Недаром она пригласила его на танец и не просто так согласно подалась вперед, почувствовав его твердые мышцы и порывистое дыхание. А когда он ей предложил прогуляться, не отказалась, а с радостью вложила свою руку в его протянутую ладонь.

Но потом все пошло не так… Как только они свернули с набережной в лимонный сад, она все еще рассказывала ему о том, как было страшно там, наверху, когда шла под музыку по отвесной стене, но он уже не слушал, а резко схватил ее за бедра, повернул к себе и сильно прижался губами, ища ее губы. Она ощутила его всего, но это только испугало ее.

Ей удалось отстраниться, и они дальше побрели молча. Вот тогда и нужно было уйти! Нет, убежать без оглядки! И тогда, может, не произошло бы ничего плохого… И возможно, Энцио не пропал бы…

– Да не переживай ты так! Не поверит ему никто. – Грация взяла ее за руку. – Ну что, пошли?

– Куда? – Франческа уже забыла, что ей предлагала подруга.

– Как «куда»? На набережную, в новый бар!

– Нет, не пойду. А ты иди, узнай там последние новости. Потом мне расскажешь.

– Ладно, – получив задание, Грация успокоилась. – До вечера! – махнула она рукой, обернувшись в дверях.

Лола, Дана и Стефано, дежурившие у полицейского участка с другими журналистами, так и не дождались Франческу и увидели ее, только когда Лучано захлопнул за ней дверцу машины и просвистел мимо.

– Вот так, – огорченно изрекла Лола. – А ведь мы брали у нее интервью. И ничего нам не сказала! Был момент, когда я почувствовала, что она что-то скрывает, но так и не смогла вывести ее на откровенность. Непростая девушка, ох непростая!

Журналисты понуро стали разбредаться.

– Остается надеяться, что Бобриха тоже осталась с носом. Кстати, почему ее здесь нет? Неужели у дома Франчески поджидает? – заволновалась Дана, и коротко стриженные волосы на ее голове возмущенно дрогнули.

– Успокойся, с отцом Франчески ей не справиться. Он к дочери никого не подпустит! – заверила ее Лола. – Дана, теперь вся надежда только на тебя и твои связи! Мы должны первыми узнать, что она там порассказала.

– Есть, товарищ начальник! – Дана приложила ладошку к виску, как это делают военные, и даже щелкнула каблуками.

– А мне к техникам надо, – Стефано повернул к автобусу.

– Ну вот и отлично, у всех есть занятия, – улыбнулась Лола. – А я, пожалуй, еще раз пройдусь по следам Энцио. Может, что-нибудь придет в голову. Тем более полиция официально подтвердила, что в дальнем углу лимонного сада произошла драка, в которой участвовало несколько человек. Надо будет осмотреть пятачок перед кладбищем, где ищейки потеряли след. Так что увидимся вечером! Если, конечно, ничего экстраординарного не произойдет.

Выйдя на площадь, Лола огляделась. Итак, именно здесь танцевали Франческа и Энцио. Она попыталась представить себя на месте девушки… Вот Франческа спускается со стены замка, и все взгляды устремлены на нее. Первый раз в жизни она стала героиней праздника! И пускай, судя по характеру, девушка не жаждет внимания публики, и ей было практически безразлично, покажут ли ее интервью в эфире, но на роль монашки она с радостью согласилась. Значит, сделала это для кого-то… Но для кого? Для отца? Для своего возлюбленного?