Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выдохнув, я решительно открыла дверь.
Юлька вернулась после занятий, швырнула сумку на диван, стащила туфли.
— Представляешь, мне автомат поставили по скульптуре. Значит, аспирант все же оценил мои прелести.
— А может, ты просто умница и талант? — предположила я, методично выскребая ложечкой мороженое из пиалы.
— Это тоже, — согласилась Юля. Она прислушалась, повернувшись к двери. — А что это за странный скрип?
— Сходи посмотри, — предложила я.
Юля недоверчиво на меня посмотрела, подошла к двери.
— Если бы это было опасно, ты бы меня туда не отправила, так ведь?
— Не бойся, главное — в дом не пускай.
Юля открыла дверь.
На крылечке радостно подпрыгивала моя тяпка. На розовой ручке виднелось китайское клеймо, к одному зубчику прилипла травинка.
— Вот это нежданчик, — оценила Юля. — Ты что, на нее тоже живой водой попала?
— Похоже, что так. Я ее в траве забыла. Брызгала на волка, а заодно и тяпке досталось.
Тяпка подскочила к порогу, но уперлась в невидимую защиту дома и упруго отпрыгнула.
— Тут какая-то закорючка на крыльце, — сказала Юля.
Пока я изучала крыльцо, исчерканное свежими царапинами, Юлька сбегала за телефоном.
— Ей от тебя что-то надо. — Она сделала кадр. — Это сообщение.
— Похоже на иероглиф. У тебя есть знакомые китайцы?
— У нас учится один по обмену.
Юля принялась названивать китайскому студенту, а я захлопнула перед тяпкой дверь и оперлась на нее спиной. Воевода просил меня ничего не натворить за две недели его отсутствия. А я за один день пробудила гейзер, расколдовала оборотня и оживила тяпку. Похоже, какой-то китайский рабочий вложил в нее душу. Интересно, каким он был? Надеюсь, скромным, работящим пареньком…
Тяпка с такой силой стукнула в дверь, что та пошатнулась под ее напором.
— Вася! — Юля торжествующе размахивала мобильным. — Тяпка ждет твоих приказаний.
Я на некоторое время зависла перед ноутом, потом нарисовала маркером на листке иероглиф, все время сверяясь с образцом на экране. Вынесла листок к двери.
— Копать до забора, — приказала я, тыча тяпке листок. — Пропалывать.
— На китайском скажи, — нетерпеливо притопывала позади меня Юлька.
— Ехао, — сказала я. — Ваа либа. Черт, ставить произношение по гугловскому переводчику — это отстой.
— Вроде она поняла. — Юлька проводила взглядом тяпку, задорно ускакавшую в огород.
— Все, на сегодня с меня хватит! — Я закрыла дверь и поплелась на второй этаж. — Сил моих больше нет.
— Есть еще кое-что, — виновато сказала Юля.
Я обреченно повернулась к ней.
Юлька вытащила из сумки файлик с распечатанными фотографиями, разложила их на столе. Я сразу узнала фрески из собора, где брала свечи для заклинания. Изображение было не очень четким, наверное, Юлька фотографировала без вспышки, да и фрески пострадали от старости, некоторые фрагменты полностью стерлись.
— У них тут, похоже, совершенно иная религия. — Глаза подруги горели от восторга, когда она рассматривала фотографии облупленных стен.
— Собор совсем как наш, — засомневалась я. — И кресты…
— О, ты сразу к самому интересному! — еще больше оживилась Юля. — Иисуса у них не было. Зато было сразу четыре бога, к которым они относятся с особым почтением.
Она пододвинула ко мне фотографию, на которой был изображен крест, а на концах перекладин четыре фигурки: три женщины и мужчина. Одна женщина в длинном светлом платье, с короной на белокурых волосах; вторая — старуха, или же морщины — это трещинки на фреске, не разобрать, одета в бесформенный плащ; у третьей странные белые глаза, а может, краска облупилась, рыжие кудри спадают каскадом до колен; мужчина бородат и могуч, его фигура крупнее женских раза в полтора.
— Эти персонажи встречаются чаще всего. Мужчина, наверное, воин, — на следующей картине этот мужик весьма натурально загонял копье в разинутую пасть гигантского волка.
— Ох, Юля, надеюсь, мы не совершили ошибку, оживив оборотня, — простонала я.
— Там разберемся, — отмахнулась подруга. — А теперь смотри сюда.
На последнем кадре четыре уже знакомых персонажа стояли, взявшись за руки, над шестиугольником, до боли напоминающим дверь в моем доме, из которого тянулись черные щупальца.
— У нас в подвале Ктулху? — высказала предположение я.
— Или другая неведомая тварь. Но может, мы все неправильно поняли.
— Надо бы наведаться в царскую библиотеку, которую так расхваливал Ярополк… Кстати, сегодня видела Амаранту на берегу, — вспомнила я.
— Что ей делать в деревне? — удивилась Юля.
— Я не уверена, что это была она. Фигура в плаще, лица под капюшоном не разглядеть, но кулон на груди алел, как маков цвет.
Я еще раз внимательно посмотрела на фигурки, держащиеся за руки над дверью моего дома. Странно, но мне вдруг показалось, что я что-то упускаю…
С утра я уже привычно проснулась от громкого стука в дверь. Зевая, прошлепала по ступенькам вниз, просовывая руки в рукава халата, и открыла дверь в сказочный мир.
— Ведьма! — дохнул на меня вчерашними щами Парнаска. — Твоих поганых рук дело?
— От поганца слышу, — ответила я и захлопнула дверь.
Я прошла на кухню, увидела чашку кофе, несколько конфеток и записку от Юли: «Не хотела будить, я на занятия, буду после обеда». Отхлебнув остывший кофе, посмотрела на часы. Ого! Уже полдень! Впрочем, неудивительно, что я так долго дрыхла. Событий прошлого дня мне бы хватило на неделю, если не на всю жизнь. В дверь снова постучали, еще громче, пришлось опять открывать.
— Ты что там, копытами барабанишь? — недовольно спросила я, разворачивая конфетку.
— Уйми свою тварь!
— Ты вообще про кого? — нахмурила я брови. — Оборотень что-то натворил? Так он не мой, а свой собственный.
— Ты оживила оборотня?! — Кажется, Парнаску сейчас удар хватит: покраснел, ртом воздух хватает, глаза выпучил, ухи переел, что ли. — Единственное, что хорошего сделала твоя бабка — околдовала это зловредное животное, а ты… — Он задохнулся от возмущения.
— Слушай, копытный, ближе к делу, — попросила я.
— Твоя тяпка…
— Блин!
Я выбежала в огород. Там, где еще вчера были практически непроходимые джунгли, теперь простиралась свежевспаханная грядка, хоть сейчас тыквы сажай. Вниз по холму сбегала черная лента разрытой земли. Я понеслась по следу моего непонятливого китайского друга.
Дорожка вела прямиком в деревню, огибала несколько дворов и проходила через калитку, которая валялась тут же, сорванная с петель. Возле каменной ограды позади таверны я приметила яркую розовую рукоятку. Тяпка усердно копалась в свежей зеленой поросли морковки, на дорожке лежала горка чахлой редиски, половина огорода была тщательно прополота — в ноль, и разрыхлена.