Его даже не арестовали, хотя телегу в партком института отправили.

Но мама все равно не вернулась.

И тогда отец запил. Сначала втайне от всех и не каждый день, потом втайне от сына. И все завертелось. Из института его уволили, правда, следом уволили всех, институт снесли, и на его месте поставили торгово-развлекательный центр. С магазинами, кинотеатрами, банями и боулингами. Его, естественно, охраняла «Сфера», и как раз туда впоследствии пришел Ерохин-младший начальником дежурной смены, чтобы потом пасть еще ниже. Но отца уже не было на свете.

…Сергей даже колебался: приглашать его на свадьбу или нет. Однако Николай Сергеевич сам отказался, сказав, что плохо себя чувствует. За три месяца до того он перебрался к сестре, оставив квартиру сыну и его невесте. И даже в гости к ним не приходил, стесняясь чего-то.

Нина со свадьбы принесла ему в контейнерах салатиков, колбасы и немножко красной рыбы. Естественно, бутылку шампанского. И бутылку виски тоже прихватила.

Через два дня он побежал в магазин и попал под машину. Некоторые свидетели уверяли, что бросился сам.

Бывшая его аспирантка, с которой он когда-то летал в Новосибирск, стала ответственной чиновницей мэрии и теперь подписывала разрешения на строительство новых торгово-развлекательных комплексов…

После развода родительскую квартиру с доплатой разменяли на две. Сергею досталась маленькая однокомнатная хрущевка. А Ларисе тоже однокомнатная, но чуть больше. Но свою она вскорости продала и уехала куда-то.

Ерохин с теткой вышли с балкона. И, оказавшись в привычном пространстве, Нина спросила:

— Чем займемся? Конец воскресенья как-никак.

— Не знаю, — ответил Сергей. — Шахмат у тебя нет, шашек тоже, в карты ты не играешь, а в лото я не играю. Может, махнем по рюмочке за мое новое назначение?

— А давай! — махнула рукой Нина. — У меня бутылочка настоящего армянского «Ахтамара» припрятана. Десять лет стоит, если не больше. Ко мне тогда мужик один клеился. Явился весь такой из себя в гости. С цветами и коньяком. И сразу лапать начал. Так я ему его же букетом по морде. Он и убежал с проклятьями по моему адресу. За коньяком до сих пор не явился. Может, на другой женился, а, может, помер.

Тетка перекрестилась и перешла на шепот:

— Ему было лет пятьдесят, если не больше. Вот почему я на его лапанья так обиделась. Сам понимаешь, сорок лет — еще куда ни шло…

Она накрыла стол. Выставила закуски, как будто они собирались не по рюмочке пропустить, а сидеть до утра. До утра, разумеется, не сидели.

Нина разошлась. Потребовала, чтобы племянник принес гитару и аккомпанировал ей.

Она пела, полузакрыв глаза:

Все песни ее оказались грустными.

Ерохин подогнал свой «Фокус» к банку. Припарковал и направился к входу, навстречу ему уже спешил охранник.

— Вы знак видели?

— Не обратил внимания, — соврал Сергей.

— Переставьте: чуть дальше есть места для клиентов и посетителей. А здесь только для сотрудников.

Ерохин не стал спорить. Переставил машину, сразу на сей раз не вышел, а посидел немного, размышляя.

Конечно, его попытка обречена на провал, но попытаться можно что-то узнать. Пять лет назад киллер, которого он задержал, предположил, что заказчик убийства Тушкина является работником этого банка. Киллер тогда предположительно называл имена.

Сергей подошел, осмотрел входную стеклянную дверь, словно проверяя ее надежность. Потом вошел и начал осматривать просторный вестибюль, в конце которого начинались ступеньки. Поднявшись по ним, надо было пройти турникет возле стойки охраны. За стойкой расположились двое крепких парней в черной униформе с биркой на груди «Охранное предприятие «Сфера».

Один из парней, тот самый, который выскочил и заставил его переставить автомобиль, вышел из-за стойки и подошел к Сергею.

— Вы кого-то ждете?

— Нет.

— У вас пропуск заказан?

— Нет.

Охранник начинал злиться, не понимая, что нужно этому человеку в шикарном костюме и дорогих ботинках.

— Тогда назовите цель вашего визита в банк.

Ерохин кивнул ему.

— Привет, я от Садыкова узнал, что здесь скоро место освободится.

— Кто такой Садыков? — не понял парень и, видимо, вспомнил: — Ну, да, это который по кадрам. Только он все равно ничего не решает. Потому что учредители сюда сами кадры подбирают. А потом с претендентами проводят еще собеседование члены правления, потому что мы еще физическую защиту осуществляем. Своими спинами прикрываем их, если нужно. Садыков тебе соврал, мягко говоря.

— Значит, учредители отбор сами производят? — переспросил Ерохин. — Следовательно, и Коптев тоже.

— Кто? — не понял охранник. — Коптев, который начальник РОВД? Он-то здесь при чем?

— Так он в состав учредителей входит. Не знаешь разве?

Парень помотал головой и наконец понял, что это пустой разговор.

— Шел бы ты отсюда. И вообще, что ты со своими вопросами?

— Да хочу сюда попасть. Я надеялся, что мне Роман протекцию сделает.

— Какой еще Роман?

— Да один знакомый: он тут лет пять назад работал на ответственной должности.

— Не слышал про такого. Я, правда, всего полтора года здесь. Хотя погоди. Здесь в кредитном отделе есть такой пацан, но он недавно пришел.

— Тогда это не он. Тот не пацан, а солидный с виду. Я, правда, всего один раз его видел. В одной компании пересекались. Может, он и не Рома, а Роба. Не Роза же…

И он засмеялся.

— Шел бы ты, — посоветовал охранник.

Ерохин вздохнул и посмотрел на стеклянную дверь, словно собирался закончить разговор и уйти. И все же спросил с надеждой:

— Так есть тут место?

Охранник промолчал, а потом покачал головой:

— Вряд ли: отсюда за любой косяк увольняют. А потому все стараются. В прошлом году председатель правления подъехал, дождь лил, а наш паренек один поспешил навстречу, чтобы дверь открыть в машине. А зонтик над ним забыл раскрыть. Через минуту был уволен.