Утро выдалось солнечным и теплым. Но, оценив погоду, Анжелика решила, что шорты пусть лучше полежат в рюкзаке. Все-таки ветерок с озера Имандра дует прохладный. Да и в течение дня погода может еще не раз поменяться.

Организаторы Степан и Татьяна обещали, что будут ждать всех участников в девять утра на небольшой площадке около гостиницы. Поскольку Анжелика с Антоном никогда терпением не отличались, то уже без пятнадцати девять крутились вокруг Дуняши, ожидая чуть припозднившегося Олега.

– О, кажется, еще участники прибывают, – первой заметила Лика летящую на всех парах «тойоту».

– Да, похоже, это к нам, – подтвердил Антон.

«Тойота» лихо пересекла встречную полосу и филигранно воткнула свое мощное тело между Дуняшей и чьей-то «пятеркой». Через пару мгновений двери открылись, и оттуда выпрыгнули два парня лет этак двадцати пяти – тридцати.

– О, привет! Я так понимаю, вы тоже на «Лапландию»? – спросил темноволосый и расплылся в улыбке.

– Ага, – подтвердила капельку ошарашенная Анжелика.

– Ну, тогда будем знакомы. Я Стас, а это Макс, мой приятель и второй пилот.

– Очень приятно, – вступил в разговор Антон. – Антон и… моя супруга Анжелика, штурман. Сейчас еще наш штатный летописец Олег подойдет. Он у нас по фоточасти.

– Супер! – хором отозвались парни и заразительно рассмеялись.

В душе Анжелики всколыхнулась робкая надежда на примирение – ведь не просто так Антон назвал ее супругой! Но тут Макс задал вопрос, и как следует поразмыслить над тем, что кроется за словами Антона, Анжелика не успела:

– А вы сами откуда будете?

– Из Москвы, – не удержавшись, улыбнулся в ответ Антон.

– Вау! Соседи, значится. А мы тверские! Уф, пока добрались, столько впечатлений получили, прямо хоть садись да мемуары пиши! Да что я вам рассказываю, вы же тоже наверняка по Ленинградке шпарили?

– Нет, подумали и решили все-таки по Ярославке рвануть. На сто километров меньше выходит, а с нашими скоростями это уже существенно.

– Понимаю. У меня у самого в ангаре у Павлова «уазик» строится. А пока вот на стасовской восьмидесятке разъезжаем, – заметил Макс.

– А почему вы себе тогда «уазик» купили, а не «тойоту»? – удивилась Анжелика. – Или машина не нравится?

– Нравиться-то нравится, – притворно вздохнул Макс, – да только у меня при виде «тойоты» развивается страшный и неизлечимый синдром – амфибиофобная асфиксия.

– Брр. Это как? Перевести можно, а то я в латыни не в зуб ногой?

– Да запросто. По-русски это называется «жаба задавила». Когда я вижу стартовую цену на подержанную японочку в приличном состоянии, тут же появляются все признаки вышеозначенного синдрома. А менять работу и жить впроголодь, лишь бы с шиком прокатиться по городу, а затем залезть в болото и еще полгода ремонтировать уцелевшее, я категорически не согласен.

– Не верьте ему, это он прибедняется, лишь бы за пиво не платить, – хмыкнул Стас.

Анжелика почувствовала, что, кажется, приключения начинаются. По крайней мере с такими весельчаками их просто не избежать. Шатен Стас и русоволосый Макс, совершенно не похожие друг на друга внешне, но при всем при том одинаково заводные, не дадут скучать ни себе, ни компании. И хотя она ничегошеньки не знала про эту парочку, Лика интуитивно почувствовала, что ребятам можно доверять.

Стас тем временем продолжал:

– А спорим, не догадаетесь, где мы только что побывали?

– Даже и пытаться не будем, – заверила его Анжелика.

– Мы утром рванули Северный Ледовитый посмотреть. А то залезли в регламент и поняли: не дело. В куче мест на Кольском побываем, а океан так и не увидим. Вот с самого утра вышли из гостиницы – мы в Мурманске ночевали – и вперед, в сторону полюса!

– Подождите-ка, – нахмурил брови Антон, – но если не ошибаюсь, вокруг Мурманска куда ни ткнись – погранзона, въезд только по пропускам…

– В точку! – подтвердил Стас. – А мы с Максюхой через сопочки, через сопочки, по болотцам, по камням, – и вперед к цели. Правда, последнюю пару километров до океана пришлось пехом тащиться. А то мы несколько раз так засели, что я уж боялся, что не откопаемся. Блин, там же тундра сплошная! Лебедиться не за что, только за камни. Так и они, собаки страшные, берут и с места сдвигаются. Зато скажу, мужики, – ой, пардон, мадам, – красотища там офигенная! Я кадров сорок – пятьдесят нащелкал, не меньше. Будет желание – солью вечером на ноутбук, посмотрите в нормальную величину.

– И все-таки не понимаю, – растерянно спросил Антон. – Неужели вас никто из пограничников так и не остановил?

– Не-а, – ответил Макс и расплылся в довольной улыбке, словно налакавшийся сметаны кот. – Мы сами к ним пришли.

– Это как?

– Ну, обратно через сопки тащиться было лень, да и стремно, откровенно говоря. Вот мы и выбрались на дорожку. Едем, стоит пост. Мы им, мол, так и так: джиперы мы, сами не местные, заблудились, выпустите нас, дяденьки, обратно, мы хорошие.

Анжелика согнулась от хохота, представив себе эту картину. Антон тоже издавал достаточно характерные звуки, свидетельствующие о том, что и его эта сценка не оставила равнодушным.

– И что, выпустили?

– Ну как видите. Документы проверили, посмотрели на наши уляпанные борта да и отпустили на все четыре стороны. Ну кому на фиг сдались такие раздолбаи? Что с нас взять, кроме анализов?

– Да уж, экстремальные вы ребята, ничего не скажешь.

– Кстати, а вы такой городок, как Кемь, проезжали? – вновь перехватил инициативу Стас.

– Ну, в принципе да, – ответил Антон. – Только он в стороне от трассы остался, мы туда не сворачивали.

– Да это понятное дело, – отмахнулся Стас. – Я про другое. Вы знаете, откуда взялось такое название?

Анжелика и Антон переглянулись и дружно пожали плечами.

– Ой, это такая древняя и жутко печальная история, – изобразив на лице скорбное выражение, начал рассказ Стас. – В общем, жил-был такой грозный царь Петр I. Чуть кто его царское величество прогневает – сразу бороду рубить. Или в кандалы, или в острог. В общем, тот еще деспот и тиран. Но случалось провиниться перед государем не простому смертному, а какому-нибудь дворянину. В принципе, у Петра I и с ними разговор был короткий, но всем башку с плеч сшибать – глядишь, и до революции недалеко. А народу и так мало осталось. А поскольку царь был нрава крутого, но мужик вместе с тем мудрый, решил он дворян в ссылку отправлять. А что: с глаз долой – из сердца вон. И на приказах о ссылке ставил Петр I краткую, но емкую резолюцию: к е…ной матери!

– Что, прямо так и писал? – усомнилась Анжелика.

– Посмотрите в мои честные глаза и спросите себя, способен ли я врать? – тут же парировал Стас, а затем продолжил: – Но поскольку сосланных было много, а рука царская писать уставала, то очень быстро резолюция превратилась в три буквы: к.е.м. Кемь то есть.