Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тобиас кладет ладони мне на бедра, раздвигает их шире и вновь входит в меня, опустив глаза на место нашего соединения. Я кричу, мое тело дрожит, пока он берет меня, проходясь по всем сокровенным местам в моем теле. Еще несколько толчков – и мышцы начинают сокращаться. Я борюсь с удовольствием, но требуется всего лишь вспышка янтарного пламени и прикосновение его пальца – и я падаю в пропасть.
Я упиваюсь своим моральным падением, меня охватывает оргазм. Удовольствие струится между ног, а с губ срывается полный экстаза крик. Выгнув спину, дрожу от удовольствия, искупая вину в раскаленном добела огне, который распространяется по моим конечностям, пока тело дрожит в экстазе.
Тобиас резко закрывает глаза и откидывает голову назад. Его рот приоткрывается, когда я сжимаю мышцами его член, и нас трясет от возникшей из-за этого бури чувств. Приоткрыв глаза и впившись в меня взглядом, Тобиас теряет контроль.
А потом мы трахаемся, хватаясь руками, вздохи и стоны смешиваются, на коже блестит пот, когда он одержимо входит в меня, обезумев от похоти. Боль стихает, и я подаюсь Тобиасу навстречу, сжимая его, пока не подступает второй оргазм, застав меня врасплох. Мои мышцы сжимаются, и я вижу теплое пламя в его глазах.
– Putain, putain, – чертыхается он.
Тобиас накрывает руками мое тело, его прикосновение – разряд тока, и я снова начинаю возбуждаться с каждым мощным движением его бедер. Искры вспыхивают и разгораются от клетки к плоти, пока он входит в меня. От звука шлепков наших тел подступает еще один оргазм. Когда он охватывает меня, я бью Тобиаса в грудь от переизбытка прикосновений. Зубы стучат, и я кончаю, а Тобиас беспощадно увеличивает скорость движений, полностью овладевая моим телом. Ненависть распаляет меня, и я царапаю ему грудь, решив собрать ногтями немного его плоти.
С каждым уверенным и убийственным толчком его бедер я понимаю, что уже никогда не буду жаждать прикосновений другого так, как его.
От этого осознания меня начинает трясти, спина снова выгибается, и я чувствую, как он удерживает меня на грани. С первым импульсом оргазма рука Тобиаса напрягается на моей груди. Его тело дрожит, а глаза открываются от нахлынувшей волны экстаза. Задыхаясь, он смотрит на меня, и в его глазах читается откровенный ужас.
И за это я благодарна.
Благодарна за каждую секунду уязвимости, потому что вижу признание, когда он понимает, что я и так уже знаю.
Тобиас не хотел что-то чувствовать, а вместо этого почувствовал все.
Мы только что погубили себя своей обоюдной ненавистью.
Он обхватывает ладонями мою голову и смотрит на меня сверху вниз. В его глазах что-то, напоминающее изумление. Это всего лишь вспышка озарения, но я ее вижу. Тобиас закрывает глаза, выходя из меня, и молча берет лежащее рядом полотенце, пытаясь меня им прикрыть. Я скидываю его, чувствуя отвращение из-за его малодушия. Если мне придется быть этому свидетелем, то и ему тоже. Ни одному из нас не будет пощады.
– Тебе тоже придется с этим жить.
Мои слова, как я и рассчитывала, застают его врасплох. Лицо Тобиаса напрягается, страх сменяется яростью. Но злится он не на меня.
Он вскакивает, выкидывает презерватив в мусорную корзину и надевает боксеры. Когда он начинает медленно застегивать рубашку, выражение его лица становится каменным.
Страсть затухает, и, застегивая воротник, Тобиас смотрит на меня.
– В случившемся не стоит искать какой-то смысл. Это секс. И бизнес. Не принимай близко к сердцу.
Лежа на ковре, я мотаю головой, не веря его стремительному отрицанию.
– Тебе действительно нужно спуститься с небес на землю.
Он замирает и взирает на меня сверху вниз.
– Сесилия, я тебя не виню. Тебя с раннего возраста приучили к ответственности. Вожделеть безответной любви и отчего-то верить, что это воздастся сторицей.
Он кивает на потрепанный библиотечный экземпляр «Поющих в терновнике», лежащий на тумбе возле кровати.
– Но в этом и заключается разница между мальчишкой из книги или фильма и мужчиной в гребаном реальном мире. Не все хотят узнать, как устроены твой разум и сердце, не все жаждут отказаться от гордости, рассказать тебе наши секреты или признаться в любви. Некоторые из нас просто хотят тебя трахать, пока ты не надоешь.
Я поднимаюсь с ковра и замечаю, как он скрупулезно оглядывает мое тело.
– Вот только ты не живешь в реальном мире. Ты решил создать свой собственный. И я никогда тебе не надоем. Вот твое наказание за то, что предал их. Оно такое же, как мое.
Тобиас с равнодушным лицом одергивает под пиджаком манжеты и проводит рукой по густым черным волосам.
– Belle et délirante[14].
Я его понимаю.
– Наверное, так и есть. В конце концов, я всего лишь маленькая девочка, которую ты, не удержавшись, трахнул.
Он хочет причинить мне боль. Я чувствую, как от него волнами исходят ненависть и злоба.
Тобиас зашел слишком далеко, и я последовала за ним, но по совершенно другой причине.
Но разделю с ним это наказание.
И буду вожделеть своего врага.
Потому что мы именно такие.
– Не только я одержима иллюзиями, – возражаю я и, взяв полотенце, заворачиваюсь в него. Тобиас прищуривается. – Ты безумен, если считаешь, что я когда-нибудь захочу узнать, как устроены твои разум и сердце. – Я поднимаю с пола его пиджак и швыряю ему в лицо. – Не принимай близко к сердцу, но катись-ка ты к черту.
Его глаза вспыхивают, а я тем временем разворачиваюсь и ухожу в ванную, хлопнув напоследок дверью.
* * *
Я стою на балконе и курю, смотря на горизонт и успокаиваясь с каждый вдохом.
Через семь недель я стану свободной. Свободной от надзора Романа, свободной от его роли в моей жизни. Через семь недель я окажусь далеко от Тобиаса, его пристального внимания и осуждения. Пока я в этом городе, два самых могущественных человека борются в попытке установить надо мной контроль. Я дам Роману и Тобиасу то, что им от меня нужно, чтобы их укротить, но это будет происходить на моих условиях.
Потому что я больше не чувствую тяжести раскачивающегося над головой маятника.
Тобиас собирался покончить со мной нашим общим предательством, но ему было неизвестно, что тем самым он меня