– Правда? Настолько сексуальный?

– Очень сексуальный.

– Буду начеку.

Тесса смотрит на меня, а я снова принимаюсь перебирать платья.

– Я знаю эту улыбку. Для кого сегодня мы тебя одеваем?

Я достаю платье и прикладываю его к себе, смотря в отражение стоящего рядом высокого зеркала, прежде чем повернуться к подруге.

– Для меня.

– У меня как раз есть подходящее платье.

* * *

Я просыпаюсь от звона льда в стакане и слабых запахов джина, специй и кожи. Секунду спустя прикроватная лампа включается, и комната наполняется мягким желтым светом. На краю кровати сидит Тобиас, вторгаясь в мое личное пространство своим присутствием. Одетый в безукоризненный однобортный костюм, он рассматривает меня. В его глазах вспыхивают оранжево-золотистые огоньки. Тобиас срывает одеяло и видит мое новое обтягивающее платье, слегка обнажающее грудь. Сегодня вечером я потягивала виски, сидя без трусиков на одном из высоких табуретов Эдди. Всякий раз, как я вхожу в его бар, он встречает меня уничижительным взглядом, но в обслуживании не отказывает. Да и я не скуплюсь на щедрые чаевые. Такое у нас негласное соглашение.

Оно сильно отличается от сделки с мужчиной, который сидит на краю кровати и смотрит на меня испепеляющим взглядом.

Прошло чуть больше недели с тех пор, как я переспала с Тобиасом. Сдуру я предположила, что раз прошло столько времени, то видела его тогда в последний раз.

Судя по его взгляду, я сильно ошибалась.

Лежа на животе и положив голову на подушку, я смотрю на него.

Тобиас медленно поднимает руку и перебирает прядь моих подстриженных волос. Если раньше они ниспадали до талии, то теперь длиной чуть ниже плеч и блестят светлым и темным шоколадным цветом. Тобиас отпускает прядь, ведет ладонью по моей голой спине, накрывает ягодицы и, остановившись на бедре, сжимает его рукой.

– Трудный день?

– Ты не стала спать с ними. Почему? – Я прекрасно понимаю, о чем он. О моих свиданиях в баре. Я допускала мысль отдаться неизвестному человеку, чьего лица даже не запомню, чтобы попытаться стереть из памяти Тобиаса, стереть всех их. Но не смогла. Не из-за верности им, а потому что знала, это только унизит мое достоинство и я больше никогда не смогу смотреть в зеркало.

Вместо того чтобы встать к самому краю пропасти, я решила изо всех сил держаться за свои воспоминания о прошлом лете, проведенном с Шоном и Домиником. Помнить, что я была влюбленной девочкой и поделилась своим телом с мужчинами, которых сочла достойными. Мне до сих пор горько осознавать, что для меня это время имело большее значение, чем для них, но я предпочла сохранить самоуважение.

А вот в отношении Тобиаса у меня нет никаких убеждений. Он волк-одиночка. А я слишком хорошо знакома с выражением «волка не волнует мнение овечки».

Вот кем он меня считает. Добычей. Я – добыча, с которой можно поиграть. Новая игрушка, с которой можно скоротать время. Деловое решение.

Я буду играть роль кроткой овечки, чтобы он поверил в свою победу, но не стану поддерживать его суждения обо мне, как и не стану трахаться с незнакомыми мужчинами, чтобы доказать правоту Тобиаса. Во мне он больше не найдет удовлетворения.

Единственное, что я думаю о Тобиасе на данный момент: случившееся между нами – опасная ошибка.

Он смотрит на меня, выжидая, когда я отвечу на его вопрос, но ответом ему становится молчание, коим меня бесчисленное множество раз удостаивали он и его братья.

– Ты до сих пор веришь, что они вернутся?

Тобиас плавно переворачивает меня на спину, чтобы ему было удобнее касаться меня. Он проводит костяшками пальцев по моей груди, задержавшись на ней взглядом, а потом снова смотрит мне в глаза.

– Или ты ждешь меня?

– Тебя я презираю.

– Это ничего не значит. Ты могла пойти куда угодно. Однако ты решила забрести в бар, который принадлежит мне, чтобы доказать свою правоту.

– Возможно, тебе и было интересно узнавать обо мне всю подноготную, но мне плевать на тебя, кого ты там трахал на выпускном или какие бары тебе принадлежат. И уж тем более меня не интересуют мотивы твоих поступков.

Рука Тобиаса замирает, и он в сдержанном удивлении приподнимает брови.

– А ты не в настроении.

– Вини в этом гормоны, а не силу воли. Думаю, сексисту вроде тебя в это проще поверить.

– Вооруженная киской хищница, – усмехается Тобиас. – Вынужден признать, я почти засмеялся. – Он выпил явно больше одного бокала. Думаю, так он оправдывает себя за то, что снова заявился в мой дом.

– Я не такая, и ты это знаешь, но не стесняйся делать предположения относительно моей персоны.

Тобиас отставляет стакан и, наклонившись, проводит носом вдоль моей ключицы.

– Ты курила травку?

Каждый день.

– Кто бы мог подумать? – усмехается он и еле ощутимо касается губами моего подбородка. Соски твердеют, а я пытаюсь не вдыхать его аромат. Я не хочу возбуждаться. Не хочу реагировать. – И что ты пыталась этим сообщить?

– К тебе это не имеет отношения.

– Ты думала, я приду за тобой? Чтобы застолбить свои права?

– Я вообще о тебе не думала.

– Мне не нужно тебя преследовать, ты и так со мной.

– Ты никогда меня не получишь. Так, как было с ними, не будет.

Его глаза вспыхивают, а я перехватываю его руку, когда он рвет бретельку моего платья.

– Ублюдок, я только вчера его купила.

Он даже не вздрагивает, когда я впиваюсь ногтями ему в руку, и опускает ткань, чтобы обнажить мою грудь.

– Ты принадлежишь мне, – шепчет Тобиас, приподнимая лиф платья. Он ведет большим пальцем по моему животу, ниже тазовых костей, мимо небольшого участка волос, и прижимает его к клитору.

– Ты ненавидишь меня. – Он надавливает, и я морщусь, отпустив его руку. Тобиас облизывает подушечку пальца и снова начинает массировать клитор, отчего начинает кружиться голова. – Я ненавижу тебя, – выдыхает он, и в воздухе повисает запах джина. – Но ты поделилась со мной своего рода даром. Я и представить себе не мог, что окажусь в доме Романа и буду прикасаться к его сокровищу.

Тобиас прекращает меня ласкать, и у меня вырывается самоуничижительный смешок.

– Ты глубоко ошибаешься, считая, что я вхожу в список его сокровищ. Роман не способен на чувства. Совсем как ты. – Я инстинктивно приподнимаю бедра и закрываю глаза. – Несколько месяцев назад папуля, вкушая каре ягненка, признался, что не любит меня.

Его палец останавливается, и Тобиас отстраняется.

Я открываю глаза и вижу, как пристально он на меня смотрит. Наклоняю голову, и в